Вторая половина олигарха

– Тогда говори: деда Ариша. Он ведь тебе не ровесник! А оставить тебя я не могу: мы не у себя дома. Погостили – пора и честь знать!

– Кого знать?

– Пойдем в нашу комнату, там я тебе объясню. К тому же нам надо собираться…

Танечка вышла, Ариша следом за ней.

– Полин, ну, что? Я тебе пока не нужна?

– Пока – нет.

– Тогда мы уедем к себе. А ты, если что, звони.

Приняв облик репетитора Оксаны Игоревны, я вышла из дома и села в арендованную машину. Марина и Танечка поехали со мной. Решено было по дороге забросить их на их временную квартиру, чтобы они лишний раз не светились на улице. А мне надо было как можно быстрее прибыть в дом Золотова.

По дороге я прикидывала, что мне делать дальше. Ведь предстояло еще забрать у Золотова Ваню. Потеряв дочь, он теперь станет очень бдительным, и похитить у него сына будет совсем непросто. А вот интересно, почему он ищет мальчику няню? Почему родная бабушка не сидит с любимым внуком? Так сильно занята? Или сам Корник против того, чтобы его мать воспитывала его сына? Странно, ведь она профессиональный педагог.

Но когда я приехала к Золотову, я нашла ответ на этот вопрос. Оказалось, Валентины Федоровны дома нет. Она, как объяснила мне домработница Вера, сегодня к сыну не пришла, осталась у себя дома со своим мужем, которому надо было еду готовить, так как он страдал от постоянного чувства голода. Ну, да, помню я этого колобка, который прикатился на похороны снохи. Он был еще необъятнее своей женушки, так что немудрено, что ей часто приходилось стоять у плиты. К тому же после пропажи девочки от расстройства у бабушки подскочило давление.

Корнила Борисовича дома тоже не оказалось. Лысый охранник, пропустив меня во двор, тотчас закрыл за мной ворота. Я вышла из машины. Лысый, поздоровавшись, напомнил мне, что с мальчиком покидать территорию усадьбы я не могу. Я клятвенно заверила его, что и не собираюсь этого делать. Я поднялась наверх, и мы с Ваней занялись английским.

Наш урок еще не был закончен, когда приехал господин Золотов. Он был так зол, что прямо с порога начал кричать на домработницу Веру. Даже к нам на третий этаж доносились его вопли.

– Папа опять не в духе, – грустно вздохнул мальчик.

– Ну, это же бывает не часто…

– Часто. Он злой, он всех ненавидит… Я от него все равно убегу!

– Ваня, ты должен его понять: у папы неприятности. Пропала твоя сестра…

– Это здесь совсем ни при чем! Он всегда такой. Даже когда Танька дома была, он все равно на всех кричал: и на нее, и на меня, и на нашу няню… Я же говорю: он всех ненавидит! Я сам один раз слышал, как папа, когда он был в своей комнате один, сказал сам себе: «Черт бы побрал этих щенков! Упрямые – все в мать!» Я знаю, это он про нас с Танькой…

– Ну, почему ты так думаешь?

– Потому что у нас дома нет никаких щенков. И больших собак тоже…

Да, в логике мальчику не откажешь. Я попробовала переключить его на что-то более приятное:

– Ваня, а давай с тобой порисуем «войнушку».

Мы взяли фломастеры и бумагу и некоторое время рисовали танки, самолеты, ракеты и солдат. Потом принялись рассматривать коллекцию Ваниных машин. Там действительно было много довольно дорогих экземпляров. Мальчик рассказывал мне про разные марки своих машинок.

Вскоре Вера позвала нас обедать, и мы отправились на кухню. Я заметила, что лицо у домработницы было красное, и иногда украдкой она вытирала глаза платочком. Значит, Золотов довел ее до слез. Ну, еще бы! Няни теперь нет, на ком же ему срывать зло?! Корнил Борисович вышел к столу тоже сильно расстроенный. Со мной он не поздоровался, во время обеда ни на кого не глядел, а поев первое, сразу же встал из-за стола и молча вышел. Вскоре я увидела в окно, как его машина выехала со двора.

Как только Ваня допил свой компот и убежал в комнату поиграть на компьютере, я попробовала разговорить домработницу. Стоило ли удивляться, что на этот раз она была более откровенной.

– Вера, скажите, за что Корнил Борисович так кричал на вас? – В моем голосе явно сквозили нотки сочувствия.

– Откуда же мне знать! Не в настроении он, видите ли… Да нет, я его понимаю: еще бы, такая беда: дочку похитили! Только я-то тут при чем! Мне самой Танюшку жалко, такая славная девочка! Я уж сегодня с утра в церковь ездила, свечку за нее поставила. Молила бога, чтобы нашлась наша малышка. Эх, жалко, мать их померла. Вот кого дети любили, и кто их любил по-настоящему…

– Вы хотите сказать, что отец их не любит?

– Кто его знает, любит или не любит?! По нему не поймешь: он и на них тоже постоянно кричит. Я думаю, он только видимость создает, а сам жалеет, что в свое время детей Марине не отдал. Он же назло детей у нее забрал, когда ее выгнал, чтобы, значит, больнее сделать. Дурак! Разве ж такими вещами, как детские души, шутят? Жили бы сейчас детки с мамочкой, и она была бы жива, и им хорошо: она их любила и жалела, никогда на них не кричала…

– А вы считаете, Марина умерла, потому что у нее детей забрали?