Вторая попытка

— И все же я хочу получить ответ от тебя.

– Но он не будет объективным...

– Плевать. Изложи свое мнение.

– Ну... я работал. Чинил, все, что можно было починить. Следил за собой... Ну, личная гигиена, физкультура и все такое. Бродил по колонии. Играл сам с собой в крестики-нолики. И еще в шашки.

– Все три года, что ты пробыл на астероиде?

– Ну да. Чем еще там заниматься? 

6

Их было двое — Друг и Опасный. Вообще-то на астероиде их находилось больше, несколько сотен особей этой странной формы жизни, но остальные, по словам Друга, обитали глубоко в шахте, где кормились радиацией, почти никогда не навещая бывшие жилые ярусы бывшей человеческой колонии. И еще невесть сколько их сородичей испокон веков жило в Астероидной системе, купаясь в лучах солнца очень подходящего для них спектрального класса и подъедая пылевые частицы. Им не требовалось иной пищи.

В какой-либо планете они тоже не нуждались. Твердая почва под ногами, океанские глубины, более или менее плотные атмосферы с их штилями и ураганами, дождями и радугами — все это создано природой для примитивных, младенческих форм жизни. Эти — младенцами не были.

Беседы с Другом длились часами. В тот раз, промаявшись без толку двое суток, человек нацарапал — не на потолке, на стене машинного зала — сообщение из одного слова: «Поговорим». Чужака пришлось подождать, но все же он явился. Друга, который тогда еще не стал другом, а был просто коллоидным существом, интересовало многое, человека тоже. Мешали семантические трудности, то и дело возникало непонимание. Оба учились. У обоих было вдосталь времени.

Узнав, что расе чужака исполнилось несколько миллиардов лет, человек опешил и сперва не поверил. Чужак же не поверил тому, что одно разумное существо может не поверить другому; по его словам выходило, что обман — свойство скорее высших животных, а не мыслящих существ. И человек понял, что не надо выставлять напоказ свое недоверие.

— Значит, твоя раса покинула материнскую планету? — спрашивал он.

— Твоя тоже, — резонно отвечал чужак.

— Я не о том! Твоя раса эволю... тьфу, развилась настолько, что больше не нуждается ни в планетах, ни в кораблях?

— Да, и уже очень давно.

— Почему же она не властвует над Галактикой?

— Власть? Зачем?

— Ну как... — Человек растерялся. — Ну... так вроде полагается. А как иначе? Чем умнее, тем могущественнее. Надо же где-то применить это могущество!

— Кажется, я понимаю, какую власть ты имеешь в виду. Так и было в те времена, когда еще не существовало материнской планеты твоей расы. Довольно давно.

«Да уж, — подумал человек. — Не вчера».

— А почему кончилось?

— Неинтересно.

— Как это?

— Мы освоили тысячи планет. Это было просто. Скучная задача, лишенная перспективы. Разрастание вширь, но не движение вверх. Тогда мы направили энергию созидания на самих себя и изменились. Мы оторвались от планет и стали подлинно космической расой с новыми целями и горизонтами. Мы научились жить неопределенно долго. Мы были счастливы.

Чужак не нуждался в дыхании, но человеку почудилось, что он вздохнул.

— А потом?

— Мы стали слишком счастливы. Это плохо. Хотя для них — хорошо.

Пришлось долго переспрашивать, прежде чем удалось догадаться: «для них» — это для тех, кто, забавляясь, пинал ремонтную капсулу в открытом космосе.

— Почему для них — хорошо?

— Так им кажется.

— А для кого тогда плохо?

— Тоже для них.

— Но они так не думают?

Ответ огорошил:

— Они вообще уже не думают.

— Почему? — тупо спросил человек.

— Они счастливы.

В тот день разговор на том и кончился: коллоидный чужак растворился в воздухе, вероятно, от огорчения, а человек принялся складывать услышанное в какое-то подобие единой картины. Получалось так себе.

— Что тебе непонятно? — спросил чужак при следующей встрече.

— Черт его знает, — признался человек. — Эти твои сородичи... Родились, развились, достигли всего, чего хотели, обрели даже бессмертие — и сдулись. Вроде все логично, но как-то... странно. Что-то не так. Значит, разум для них — вроде рудимента?

— Неточность. Он и есть рудимент. Потенциально имеется, но не используется.

— Это возможно?

— Да. Твой рассудок протестует?

— Еще бы!

— Значит, ты недостаточно разумен. Другие представители твоей расы такие же?

— М-м... пожалуй, да. — Человек решил не обижаться. — В каком-то смысле. Но мы не дураки!

— Тогда радуйтесь. У вас еще многое впереди. Вы в самом начале пути. Но не заглядывайте слишком далеко, вам не понравится.

— Во многой мудрости много печали?

— Кто это сказал?

— Да так... один человек.

— Один человек действительно не дурак, — благожелательно заметил чужак. — Может быть, даже двое. Те представители твоей расы, кого я знал до тебя, были глупыми и дикими. Они мертвы.

— Ты их убил?

— Я не стал их спасать.