Читаем Вторая попытка полностью

Вторая попытка

— «Помни войну» — ведь ты так однажды сказал. А наш враг не Германия, особенно после того как в Бьерке соглашение с кайзером подписали. Добить японцев нам «владычица морей» не дала, привела десяток броненосцев. Рюкю, Формоза и Цусима за японцами остались, нам только Курилы отдали, как кость бросили. Ну и признали приоритет в Корее и Маньчжурии, но не больше того. Хорошо, что мобилизацию проводить не стали, одним флотом справились. Но учти — случись какая заварушка в Китае, а там все бродит, и начнись революция, тогда придется над всей Монголией и Маньчжурией протекторат устанавливать, найдем хана из чингизидов, нового маньчжурского короля — этого вполне достаточно. Старых пушек и берданок хватит, чтобы не одну туземную армию вооружить, а они с японцами или китайцами охотно воевать будут. Да и кораблей мы корейцам немало передали, считай все броненосцы береговой обороны и старые канонерские лодки с миноносцами. Но сражаться нам с Ройял Нэви придется — англичане не смирятся с тем, что мы приобрел, и расселение наших казаков и крестьян Лондону сильно не нравится, как и Парижу, кстати. На французов плевать — раз заключили с англичанами «сердечное согласие», так пусть сами выпутываются. Нам воевать за их интересы не с руки, а долги вернем… может быть…

Рожественский не договорил — он не знал суть секретных военных статей англо-французского договора, зато был осведомлен о русско-германских обязательствах в случае войны с Британской империей. В случае победы кто же будет побежденным долги возвращать, наоборот, репарации требуют. С Веной, правда, переговоры пошли трудно, но кайзер Вильгельм посредником выступил, вроде дипломаты утрясли разногласию, а Боснию вульгарно поделили, отдав часть земель сербам под русские гарантии.

— Понятно, — усмехнулся адмирал Макаров, как член Государственного совета обороны, прекрасно знавший изнанку. И сказал о наболевшем:

— Что на нефтяные котлы перешли, это хорошо, но вот с турбинами плохо — наши ломаются, немцы их медленно поставляют.

— Они сами производство только налаживают, линкоры до сих пор с паровыми машинами, только с турбинами новые заложили. А крейсера строят, не жалуйся — новые 25 узлов выдают. Потом 27–28 узлов будет, по мере освоения и производства. Без немцев промышленность не построим — они у себя один корабль строят, а два других у нас. И американцы заказы берут, вон какие судоверфи с заводами во Владивостоке и Дальнем строят. И броню поставляют, и многое другое. Хорошо, что победили, иначе бы смута грянула…

Зиновий Петрович не договорил — никто просто не поверит, что он воочию видел революцию. Но тут ее избежали — покойный Плеве правильно говорил, что «нужна маленькая, победоносная война». И как победитель, император начал проводить реформы, пусть и со скрипом шли. Да и он сам кандидатуру Столыпина на смену Плеве предложил, за что получил бомбу от террориста, что бросил ее под автомобиль, купленный в Америке. Ведь не годится морякам на лошадях передвигаться — конюхов на флоте, где собраны технически подготовленные кадры, быть не должно. Вот только железные листы спасли, нога легко пострадала. И делом занималась контрразведка, не жандармы, связанные судебными установлениями. А тут допрашивали схваченного убийцу как изменника или вражеского агента, язык живо «развязали», и стали «ниточки» тянуть. Потом доклад секретный сделали, и «концы» тщательно упрятали в воду, причем в прямом смысле — а где топить еще предателей, не под суд же отдавать.

— Ты мне прямо скажи, когда война начнется? Зиновий, ты ведь меня хорошо знаешь, нам с тобой флот готовить нужно!

— Через три года, да через три, не раньше. Но не позже чем через четыре. Дальний Восток и Черное море — на Балтике спокойно будет, ручаюсь. Но могут быть набеги на Архангельск. Сам понимаешь, я тебе не могу сказать, о чем конкретно Николай Александрович с Вильгельмом вчера говорили.

— Спасибо, этого мне более чем достаточно. Общих указаний можно не давать, мы оба «помним о войне»…

Пришло «время линкоров»…

2024 год. Олха

Прошу читателей потерпеть — следующая книга цикла будет посвящена мировой войне, но не той, что была, и совсем не в то время…