Вторая попытка любви

— Забирайся в спальный мешок и больше не выходи, — сказал он Чаду. — Я только провожу заблудившегося гуляку до автостоянки.

Когда мальчик вернулся в палатку, оттуда послышался громкий смех.

— Представляешь, Роджер, какой-то придурок гуляет по ночам!

Улыбнувшись, Бун застегнул клапан. Направив свет фонаря на тропинку, он пошел рядом с Никси. После такого комментария сына она никогда не признается ему, что была здесь ночью.

— С ним будет все в порядке, поверь мне.

Она шла молча.

— А где Стефани? — спросил он.

Никси споткнулась о корень дерева и оперлась на его руку.

— Она осталась ночевать у дяди с тетей.

Вскоре они дошли до стоянки.

— Моя машина стоит вон там, рядом с твоей.

Бун взял у нее ключи и открыл дверцу, обратив внимание, что Никси выбрала машину густого кремового цвета, который удачно оттенял ее рыжевато-каштановые волосы. Лучом фонаря он обшарил заднее сиденье и пол, отодвинулся, чтобы пропустить Никси в машину, но вдруг передумал и загородил ей дорогу.

— Чад хорошо проводит здесь время, перестань беспокоиться за него.

Она попыталась улыбнуться.

— Легче сказать, чем сделать.

Бун нерешительно поднял руку, дотронулся до шелковистого локона и провел пальцами по нежной бархатистой щеке.

— Как мне убедить тебя?

Трудно сказать, как это произошло: то ли он притянул ее к себе, то ли она сама положила голову ему на грудь. Какая разница? Главное, что наконец-то она очутилась… в его объятиях.

Бун держал ее нежно, страшась спугнуть. Когда-то он мечтал стать ее защитником и заботиться о ней так же, как она заботилась о других. В Никси было столько любви, и он мечтал, что она поделится с ним. Но она всегда стремилась быть сильной. И теперь, спустя пятнадцать лет, все осталось по-прежнему. Она одна воспитывает детей, работает, да еще помогает в качестве добровольца службе «скорой помощи».

Буну хотелось убедить ее, что необязательно всегда быть сильной, что ей идет беззащитность… хрупкость… женственность… Он нежно погладил ее худенькие плечи.

Она подняла к нему лицо, и в ее глазах промелькнул страх расслабиться и потерять над собой контроль. Бун склонил голову и коснулся ртом ее губ, манивших его еще во времена юности, а с годами ставших еще привлекательней. Рука его скользнула ей на талию и крепче прижала к себе. Она прильнула к нему, и всем телом он ответил на ее призыв. Их губы слились в жадном поцелуе.

Они тут же почувствовали, что этой близости им мало. Но заходить так далеко было неуместно. Бун поднял голову и взглянул на женщину, которая, казалось, желала его так же сильно, как и он ее. Веки ее глаз были полузакрыты, дыхание участилось. Она обнимала его за шею.

— Похоже, ты знаешь, как убедить человека, — засмеялся Бун и, сжимая ее в кольце своих рук, покружил вокруг себя. Запечатлев легкий поцелуй на вспухших губах Никси, он поставил ее на землю.

— Если ты сейчас же не уедешь, — пригрозил он, — мы останемся здесь на всю ночь. Не думаю, что Чад и Роджер этому обрадуются.

Никси направилась было к машине, но вдруг заколебалась.

— Бун, — позвала она.

Он смотрел на нее и понимал, что, если она не уедет сию же секунду, он увлечет ее на заднее сиденье, а ему не хотелось, чтобы их первая близость произошла так банально.

— Да?

— Спасибо.

Он ухмыльнулся.

— Всегда к вашим услугам.

— Я имею в виду заботу о Чаде.

— Разумеется, и в этом тоже.

Никси свернет ему шею и будет абсолютно права, с горечью говорил себе Бун.

Он обещал заботиться о Чаде, а теперь везет ей сына в таком состоянии. Бун опустил козырек, чтобы прикрыть глаза от полуденного солнца, и взглянул на мальчика. Чад ответил ему кривой улыбкой, а потом начал бессмысленно хихикать. Бун поскреб выросшую за ночь щетину на подбородке. Как сказать Никси, что ее восьмилетний сын пьян?

Они уже подъезжали к ее дому. Конечно, в этой ситуации лучше было бы отвезти Чада к себе, чтобы он поспал часа два. Но Никси ждала их и стала бы беспокоиться, если бы они не появились вовремя.

Бун заглушил мотор и пошел открывать дверцу со стороны Чада. Мальчик спал, прижавшись щекой к ремню сиденья.

— Пошли, Спящая красавица, пришло время расплачиваться за свои грехи.

Чад пошевелился и что-то невнятно пробормотал. Бун сгреб его в охапку и понес к дому. Как он и опасался, Никси при виде сына сразу же почуяла неладное.

— Что с ним? — требовательно спросила она. — Он заболел? Пищевое отравление, солнечный удар? Что?

— Позволь, я внесу его и тогда все объясню.

Чада устроили на кушетке. Бун, Никси и Стефани стояли полукругом и смотрели, как он тщетно силится открыть глаза. Бун обратился к Стефани:

— Будь добра, принеси брату ведро… на случай, если его… понимаешь, вырвет.

Девочка посмотрела на него с таким же испуганным выражением, как и ее мать.

— Чада никогда раньше не тошнило, — объявила она и поспешила за ведром.

Никси опустилась на колени и потрогала лоб сына.

— Что случилось? — снова спросила она.

— Ну-у… — Бун засунул руки в карманы. Как бы сказать об этом поделикатней? Но он так ничего и не смог придумать. — Он… в некотором роде… немного перепил.