Вторая попытка (СИ)

Рожественский задумался, еще раз прикинул — в Либаву идти нет нужды, «Ермака» там нет, он уже во Владивостоке трудится. А получить в состав главных сил два малых броненосца, что не стали «Ниссином» и «Касугой», а именуются «Витязем» и «Ратником», весьма своевременно. Вдвоем от «асамоидов» они не отобьются, хотя установленные дальнобойные десятидюймовые пушки в одноорудийных башнях мощнее пары восьмидюймовых орудий — достойный калибр для эскадренного боя. А вот если Безобразов со своими крейсерами встретит, то Камимуре самому придется избегать сражения.

— Стволы можно у итальянцев заказать, раз наши не чешутся. Всяко разно лучше германских 24 см будут, даже скорострельного образца — у тех снаряд на пять пудов легче. Изготовят, хвалятся, что не хуже аглицких будут. Ох уж хвастовство их — и броня у них не хуже крупповской…

Зиновий Петрович прислушался — так и есть, пришел контр-адмирал Бэр с очередным докладом о состоянии дел. Сейчас супруги комплимент выдаст, старый ловелас и дамский угодник, а как в кабинет зайдет, то лучшего специалиста не найти, все исключительно по делу…

Испания дважды предлагала Российской империи купить свой единственный броненосец «Пелайо» с парой «дестройеров», но начальник ГМШ Рожественский отказывался от приобретения корабля, который считал «непригодным» для боя. Но тогда он еще не думал, что поведет эскадру в Цусиму, а этот броненосец во 2-м отряде был бы не хуже «Нахимова», или посланного в составе эскадры Небогатова сдавшегося флагмана"Императора Николая I"…

Глава 37

— У японцев был значительный перевес в начале боя, но теперь он стал незначительным, Михаил Павлович. Через полчаса, и то если противник сейчас бросится в бегство, у нас будет превосходство и в вымпелах, и в орудийных стволах. Дымы отряда Фелькерзама прямо перед нами — Дмитрий Густавович не подвел, удачно вышел и перерезал курс.

Степан Осипович перевел дыхание — появление четырех русских броненосцев кардинально изменяло ситуацию. Японские броненосцы сейчас шли на тринадцати узлах — сказывалось и волнение, и общая усталость низкорослых кочегаров, что уже больше часа кидали на раскаленные решетки в топках кардиф, работая, как грешники в раскаленном аду. Вот только сейчас их труды не принесут пользы — подходят четыре броненосца, номинальная тихоходность которых уже не играет роли. Так что разработанный план на генеральное сражение полностью сработал, и сейчас ему предстоит воспользоваться численным перевесом. Командующий флотом задумался, оглядывая неприятельскую линию — там теперь пушки перестали частить, заранее заготовленные снаряды давно закончились, и теперь японцы перешли на подачу из погребов. К тому же число шестидюймовых орудий в залпах существенно уменьшилось, волнение на море все же сыграло свою роль, пушки из нижних казематов стреляли изредка. А ведь именно они наносили наибольший ущерб своими фугасами — на русских кораблях время от времени вспыхивали пожары, много офицеров и матросов было убито, ранено, обожжено.

— «Рюрик» вываливается из строя, лег на циркуляцию!

Макаров перешел к крайней амбразуре, прижал бинокль к глазам — большой двухтрубный крейсер уже не только выкатился в сторону неприятеля, кренясь на борт, но уже описал треть окружности, поворачивая обратно. Этого следовало ожидать — наименее приспособленный к эскадренному бою корабль пострадал первым, о чем его неоднократно предупреждал в своих депешах из Петербурга Рожественский.

— Зиновий Петрович оказался прав — «Рюрик» самое слабое звено в эскадре Безобразова. Но против «Асамы» один на один он бы не выстоял, а вот в линии сражался достаточно долго. Передать на «Ослябю» искрой и поднять сигнал — «занять место „Рюрика“ незамедлительно»!

— Это правильно, Степан Осипович — броненосец нахватался снарядов, в бою с крейсерами ему будет намного легче. Да, смотрите — вражеские крейсера и миноносцы пытаются прорваться к «Рюрику»!

— Вижу, миноносцев отгонят «Новик» и «Боярин», там уже изнывают от безделья, — пробурчал себе под нос Макаров, прекрасно видя, как навстречу вражеским дестройерам уже выходят два маленьких крейсера, густо дымя трубами и набирая ход. До этого момента их командиры выполняли его категорический приказ в бой с вражескими крейсерами не ввязываться, чтобы не получить повреждений. К тому же их 120 мм пушки причинить больших повреждений крейсерам неприятеля не могли, зато для любых миноносцев являлись очень опасным противником, особенно когда вдвоем против шести. Даже если кто и прорвется, то к «Рюрику» уже подошли два «истребителя» германской постройки — защитят, если что.

— Корабли Фелькерзама открыли огонь!