Вторая Пуническая война

Помня наставления Кунктатора, проконсул не собирался оставлять Ганнибала в покое. Мертвой хваткой вцепившись в карфагенскую армию, он шел следом за ней, выжидая, когда можно будет навязать противнику большое сражение. Марцелл был похож на хищника, выслеживающего жертву и выбиравшего удобный момент для нападения. Когда карфагеняне останавливались на отдых и разбивали лагерь, то же самое делали и римляне. Затем Марк Клавдий выводил из лагеря легионы, строил их в боевые порядки и вызывал на битву противника. Ганнибал избегал полномасштабной битвы и предпочитал делать ставку на мобильные войска, регулярно посылая их в атаку на римские позиции. Нумидийские всадники, критские лучники и балеарские пращники вели бой с дальней дистанции, нанося существенный урон противнику.

Ситуация складывалась аналогично той, что сложилась под Нумистроном. Ганнибалу надо было оторваться от римской армии, но Марцелл ему этого сделать не позволял, постоянно угрожая пунийцам. И тогда карфагенский командующий решил разыграть свой старый трюк – ночью тихо вывел войска из лагеря и попытался уйти как можно дальше от вражеской армии. Но проконсул, наученный горьким опытом, был начеку, принял все необходимые меры предосторожности и поэтому своевременно узнал о маневре Ганнибала. Подняв по тревоге легионы, Марцелл устремился в погоню и настиг карфагенян в тот момент, когда они возводили лагерь на открытой местности. Римский командующий выстроил армию к бою и отправил в атаку легковооруженную пехоту. Велиты устремились вперед и стали нападать на карфагенян, работающих на строительстве лагерных укреплений. Ганнибал понял, что на этот раз битвы не избежать, развернул войска в боевые порядки и ударил по римлянам. Упорное сражение продолжалось до самой ночи, но победитель так и не был выявлен. Темнота развела сражающиеся армии.

Но Марцелла, что называется, понесло. Идея разбить Ганнибала в открытом бою полностью им овладела, и с восходом солнца проконсул вновь вывел легионы из лагеря на равнину. Карфагенский командующий немало удивился упорству римского полководца, но, поразмышляв, решил принять вызов. По мнению Ганнибала, Марцелл вел себя как одержимый, для него главным было заставить врага вступить бой, а всё остальное уже отходило на второй план. Ганнибал был уверен, что при таком подходе к делу его противник обязательно допустит ошибку, а это давало пунийцам дополнительное преимущество. Боевой дух карфагенской армии был необычайно высок, воинам надоело длительное отступление, и они хотели встретиться с римлянами лицом к лицу на поле боя. Всё это Ганнибал учитывал, когда приказал войскам покинуть лагерь и приготовиться к битве.

Марк Клавдий возликовал, когда увидел, как вражеская армия вышла на равнину и изготовилась к бою. Битва, к которой проконсул так стремился, ещё только начиналась, но старый воин решил, что победа уже близка. Марцелл обратился к войскам с краткой речью, после чего выхватил из ножен меч и указал в сторону карфагенян. Легионы ответили полководцу восторженным ревом, воодушевленные воины начали стучать о щиты рукоятками мечей и выкрикивать боевой клич. Трубы протрубили атаку, и римляне пошли вперед.

Увидев, что противник идет в наступление, Ганнибал решил нанести по нему удар всей массой тяжеловооруженной пехоты, после чего атаковать на флангах кавалерией и боевыми слонами. Над равниной прокатился боевой клич испанцев и ливийцев, заревели карниксы галлов, и армия Карфагена двинулась навстречу легионам. Пунийцы шли не спеша, выкрикивая оскорбления в адрес врагов, но затем резко ускорили шаг и перешли на бег. Легионеры остановились и приготовили пилумы для броска. Когда до римского строя оставалось пятнадцать шагов, послышались команды центурионов и гастаты метнули копья. Вновь раздались команды, и последовал новый бросок. Десятки убитых и раненых карфагенян повалились на землю, легионеры выхватили из ножен мечи, сдвинули щиты и приготовились отразить вражескую атаку. Две армии схватились врукопашную.

В течение двух часов ни одна из сторон не имела перевеса. Бой шел по всему фронту, карфагеняне напирали, а римляне держали строй, переходя в стремительные контратаки. Ганнибал выжидал, а затем ввел в бой кавалерию и боевых слонов. Галльские и испанские всадники опрокинули римскую конницу на правом фланге и прогнали её с поля боя, после чего при поддержке слонов ударили по пехоте. Легионеры дрогнули. Серые исполины сокрушали всё на своем пути, оставляя кровавые просеки в римских рядах, погонщики умело направляли разъяренных животных на вражеский строй. Галлы, иберы и ливийцы усилили натиск, и римляне попятились.