Вторая Пуническая война

Несколько дней Сципион оставался в захваченном карфагенском лагере, поскольку ожидал прибытия армий Магона и Гасдрубала, сына Гискона. Позиция для битвы была выгоднейшая, и Публий не хотел её покидать. Но время шло, а враг не появлялся. Прождав несколько дней, Сципион приказал сниматься с лагеря и через Кастулонский лес повел армию в Таррагону на зимние квартиры. К Пиренейским горам был отправлен небольшой отряд, чтобы следить за передвижениями армии Гасдрубала Баркида. То, что карфагенский полководец решил вести армию в Италию, не сильно обеспокоило римского командующего.

* * *

Как можно охарактеризовать последствия битвы при Бекуле? Для римлян её итоги были однозначно неудовлетворительные, поскольку Сципион не достигнул ни одной из поставленных задач. Армия Гасдрубала Баркида не была уничтожена и сохранилась как боевая единица, но что самое главное, Публию не удалось предотвратить второй поход карфагенян в Италию. Случилось то, что могло присниться римским сенаторам разве что в кошмарном сне. Но именно на примере этой битвы видно, как историки античности пытались оправдать Сципиона и создать культ непогрешимого полководца. Однако в действительности это было не так…

О том, что битва не имела решительного значения и продолжалась не очень долго, нам поведал Полибий. Историк конкретно пишет о том, что вскоре после начала сражения Гасдрубал стал уводить войска с позиций, отказавшись от генерального сражения (X, 39). Ни о каком разгроме, повальном бегстве и избиении спасающихся бегством врагов римлянами даже речи нет. Происходит организованное отступление карфагенской армии с поля боя. Зато Тит Ливий оставил настолько эпическое, насколько и нелепое описание битвы, что невольно задашься вопросом – если всё было так, как об этом рассказал историк-патриот, то почему Рим охватила дикая паника при известии о походе Гасдрубала в Италию? Ведь как следует из текста «Истории Рима», карфагенская армия практически перестала существовать. По крайней мере, такой вывод напрашивается из общего количества потерь, которые приводит Ливий: «Перебито было около восьми тысяч человек» (XXVII, 18). Писатель вообще очень любит цифру 8000, поскольку не раз обозначал таким числом потери Ганнибала в Италии. С не меньшим размахом обозначено и количество захваченных в плен карфагенян: «Пленных оказалось десять тысяч пехотинцев и две тысячи всадников» (XXVII, 18). Впрочем, эту цифру Ливий явно позаимствовал у Полибия: «Публий собрал в одно место всех военнопленных, в числе коих было около десяти тысяч пехоты и больше двух тысяч конницы» (Polyb. X, 40). Вывод напрашивается простой: если бы армия Гасдрубала действительно потеряла 20 000 воинов, то карфагенский полководец мог просто перекинуть через плечо засаленную котомку с запасом еды и в гордом одиночестве идти в Италию, потому что некого было бы ему вести за собой. С учетом массового дезертирства испанцев из армии Гасдрубала, в битве при Бекуле она явно численно уступала римлянам. А Сципион в лучшем случае мог выставить 25 000 бойцов, это мы видели на примере штурма Нового Карфагена. Испанские союзники Публия были ещё недостаточно надежны, чтобы он мог всецело на них полагаться, печальный пример отца и дяди стоял у полководца перед глазами. Поэтому можно с уверенностью говорить о том, что историки античности безбожно завысили потери карфагенян в битве при Бекуле. И при этом ни слова не сказали о том, сколько в сражении погибло римлян. Особенно удивляет позиция Полибия, поскольку, обозначив количество пленных пунийцев, он умолчал о том, сколько их было убито. Да и само число военнопленных вызывает вопросы, поскольку явно не вяжется с описанием сражения всё тем же Полибием.