Вторая Пуническая война

Об этом же говорил и отправленный Сципионом в Рим Гай Лелий. Командующий флотом привез в столицу пленников, среди которых были командир гарнизона Магон и несколько членов городского совета. Во время доклада сенату Лелий особо подчеркнул, что на сторону Рима вновь перешли испанские племена, отпавшие после гибели Сципионов, а взятие Нового Карфагена способствовало появлению новых союзников. Положение дел в Иберии складывается в пользу римлян. Но были вести, вызывающие серьезные опасения. Посланец Сципиона высказал осторожное предположение, что нельзя исключать попытки прорыва армии Гасдрубала Баркида в Италию. Это сообщение не на шутку встревожило сенаторов, поскольку угроза со стороны Ганнибала по-прежнему была велика. И если братья объединят свои войска, то над Римом нависнет смертельная опасность. «Отцы отечества» не стали задерживать Лелия, наоборот, порекомендовали ему как можно скорее покинуть город и отправиться в Испанию. В сенате предчувствовали, что назревают грозные события.

Это осознавал и Публий Корнелий. В преддверии решающего столкновения он развил бурную дипломатическую деятельность, переманивая на свою сторону испанские племена. И его усилия оправдались. На сторону римлян перешел вождь племени эдетанов Эдескон (Эдекон у Полибия), чьи земли простирались от Сагунта до Нового Карфагена. С одной стороны, это можно объяснить тем, что его семья находилась в руках римлян. С другой стороны, вождь увидел, что карфагенскому владычеству в Испании приходит конец, и решил перейти на сторону победителей. Как бы там ни было, Сципион действовал очень грамотно, используя бывших карфагенских заложников в своих целях.

Вскоре события приняли необратимый характер. Вожди Индибилис и Мандоний, воевавшие под командованием Гасдрубала Баркида, неожиданно покинули карфагенский лагерь и увели своих людей в горы. Дезертирство испанцев из армии Гасдрубала приняло настолько массовый характер, что командующий задался вопросом, а с кем же ему воевать против римлян. Противник усиливается, а его армия слабеет. Полководец оказался перед выбором – либо поставить всё на карту и рискнуть генеральным сражением, либо предпринять ещё одну попытку прорыва на соединение с армией Ганнибала. Но за плечами военачальника уже был неудачный опыт сражения с братьями Сципионами накануне похода в Италию. Тогда всё закончилось поражением, и Гасдрубалу пришлось думать не о помощи брату, а о том, как сохранить господство карфагенян в Иберии. И теперь ему не хотелось повторять прошлые ошибки. Взвесив все «за» и «против», Гасдрубал всё-таки решил идти в Италию. Но он посчитал, что собственных сил для такого грандиозного предприятия недостаточно, и поэтому был вынужден обратиться за помощью к Магону и Гасдрубалу, сыну Гискона.

Зато к решающей битве стремился Сципион. Он вполне логично полагал, что Баркида необходимо разбить до того, как ему на помощь подойдут две другие карфагенские армии. После захвата Нового Карфагена римляне не испытывали недостатка ни в оружии, ни в снаряжении, но Публий Корнелий опасался, что людских ресурсов может оказаться недостаточно. И поэтому воспользовался опытом своего предшественника – Гая Клавдия Нерона, присоединив к своей армии отряды моряков и морской пехоты. Судьба войны должна решиться не на море, а на суше.

В самый разгар подготовки к новому походу в Таррагону прибыл Гай Лелий и передал Сципиону пожелание сената – армия Гасдрубала Баркида не должна вырваться из Испании и прорваться в Италию на помощь Ганнибалу. Но Публий Корнелий всё это знал и без «отцов отечества». Вместе с Лелием он тщательно разрабатывал план предстоящей кампании, принимал доклады легатов и трибунов, анализировал донесения разведчиков. К началу весны все приготовления были закончены, и легионы Сципиона выступили из Таррагоны в поход против армии Гасдрубала Баркида.