Вторая путеводная звезда

– Девчонка тоненькая, брюнеточка, смуглая или хорошо загорела, лето же; черная кожаная юбка, короткая; кофточка белая, без рукавов, вырез V-образный, глубокий, лифчик видно немножко, тоже белый. На ногах черные босоножки, очень специфические: ступня голая, а на щиколотке будто обрезок сапога, – сейчас многие такие носят, в моде у них, видать… Ногти крашены в какой-то темный цвет, не понял, зеленый, что ли… На руках такой же. Сережки золотые или под золото, висюльками, других украшений нет. Записал?

– Запомнил.

– Кис, меня тут зовут…

– Ну и иди себе.

Алексей припарковался недалеко от салона-парикмахерской, отвинтил крышку термоса, налил в стаканчик кофе и, не торопясь, выпил его вприкуску с маленьким печеньем, которое, уходя из дома, сунул в карман. Печеньица эти имели индивидуальную упаковку, Кис специально их закупал на подобные случаи: практично и гигиенично. После чего он запер машину и двинул к двери интересующего заведения.

* * *

В парикмахерской он, едва войдя, быстро осмотрелся. Ни одна из работниц данного заведения не смахивала на девицу, близкую к описанию Сереги. Не наблюдалось и грудных младенцев.

– Чего хотите, мужчина? – обратилась к нему полная, ярко накрашенная дама за административным столиком. – Стрижка, краска, бритье?

– «Мужчиной» я являюсь, когда нахожусь в постели с женой, – сухо заявил детектив.

Он страшно не любил это обращение по половому признаку, которое стихийным образом заткнуло брешь в русском языке, откуда силами большевиков были изгнаны слова «господин» и «сударь». Однако сейчас дело было вовсе не в том. Сейчас сыщик был далек от забот о красоте «великого и могучего», – а требовалась ему просто-напросто некоторая конфронтация. Он по опыту знал, что в большинстве случаев (особенно когда коллектив женский) конфронтация дает преимущества в виде повышенного желания угодить привередливому клиенту. Ему понадобится время и свобода перемещения в салоне, и теперь никто не рискнет делать ему замечания.

Он видел, как недоумение охватило все лица: и дамы за административным столиком, и трех девах, сидевших без работы на стульчиках рядом с ее конторкой.

– А как же вы хотите… – растерялась дама.

– Можете спросить «Что вам угодно, сударь?», например, – холодно, без тени улыбки произнес детектив.

Женщины переглянулись, и если не покрутили пальцем у виска, то только потому, что не отважились, под взглядом вредного посетителя.

– Ну… Сударь… если вам так нравится… А что бы вы хотели… угодно, в смысле?

В голосе полной дамы мелькнула подобострастная нотка: Кис добился своего. Большинство людей отчего-то готовы немедленно прогнуться, когда с ними разговаривают высокомерно, вместо того чтобы поставить хама на место (а высокомерие есть род хамства), – феномен, который Алексей постичь не мог. Но пользовался им, когда нужда возникала.

– Постричься. Но пока не знаю, как именно. У вас есть каталоги причесок?

– Конечно, – засуетилась дама, – Валя, принеси!

Алексей сел в кресло, которое ему указали, и принялся листать каталог. Он уже немного оброс и вполне мог позволить обкромсать себя ради дела. Но пока что он намеревался осмотреться, найти зацепку, которая связала бы данную парикмахерскую с девицей и младенцем. Хуже всего, если она заходила сюда только ради прически или маникюра. Но имелся шанс, что она здесь работает… Или ее подруга, родственница. Вот это и требовалось выяснить!

Перелистывая фотографии, он незаметно разглядывал парикмахерскую и мастеров. Как подсчитал Серега, матери той девицы должно быть под сорок, однако ни одной женщине здесь Алексей не дал бы этого возраста. Беда в том, что трое из четверых, находившихся в салоне, включая даму за конторкой, были весьма полными, а с такими у него всегда выходила закавыка: с одной стороны, будучи даже молодыми, толстые женщины казались солидными; с другой же стороны, они долго сохраняли моложавый вид: слой подкожного жира разглаживал морщины и морщинки. Вот почему ему никак не удавалось определить возраст троих. Четвертая же была весьма грациозной женщиной чуть за тридцать и тоже не подходила на роль Серегиной ровесницы.

В салоне воцарилась тишина: женщины стеснялись переговариваться в его присутствии. Лишь та, что постройнее, взялась подметать пол, собирая обрезки каштановых волос, оставшихся от предыдущей клиентки. Алексей некоторое время бездумно следил за ее движениями и встрепенулся только тогда, когда она поднесла совок к мусорной корзине, обтянутой пластиковым мешком. В ней что-то белело сверху… Что-то, напоминавшее…

Кис чуть приподнялся, чтобы получше увидеть. Точно, это были памперсы! Уж он-то в них отлично разбирался!

Что ж, неплохо для начала!

– Мужч… Вы, это, сударь, будете стричься или что?

– Буду. Мне вот так… – и он ткнул пальцем в одну из причесок каталога, близкую к классической.

Его препроводили в кресло для «головомойки». Занялась им одна из полных парикмахерш, с лицом приятным и веселым. Ее руки закружились вокруг головы детектива, а он все думал, как бы завести разговор о молодой женщине с ребенком.