Вторая путеводная звезда

И впрямь, его длинная рука с большой пятерней была ближе всех к Гошке.

Тот тянулся изо всех сил, но не хватало буквально пяти сантиметров.

Детектив с Димычем, не произнеся ни слова, ринулись обратно, за недостающей, – крошечной, но столь важной порцией веток.

Наконец они сумели подобраться к молодому оперу. Точнее, подобрался к нему длиннорукий Костик.

Еловый настил начал прогибаться под тяжестью его тела, обремененного теперь еще и тяжестью тела Гоши.

– Ничего, ничего, это не страшно, – пробормотал Кис. – Кость, держи его, подавай назад, мы тебя страхуем!

Они с Димкой ухватили Костика за ноги, таща его потихоньку на себя, в то время как тот тащил Гошу…

Через двадцать минут они стояли все вчетвером на тропинке. Живые и невредимые, хоть и исколотые еловыми иглами. Только Гошка был весь мокрый, и зуб на зуб у него не попадал, не столько от холода (дни-то стояли жаркие, ночи тоже!), сколько от пережитого потрясения.

– Во придурок, – произнес Костик, поглядев на молодого коллегу, и сплюнул от досады.

Димка же снял с себя ветровку.

– Надень. А эту грязь сними с себя. Штаны я тебе свои не отдам, но хоть сверху будешь сухой… И точно, придурок!

Гоша смотрел на всех виновато и благодарно.

Других нотаций не поступило, чему он безмерно обрадовался. В рюкзаке, наполненном парнями провизией с дачи Тароватого, нашлась (ха-ха, случайно!) бутыль виски. Гошке налили в какую-то крышечку, они прихватили с собой чуть не все содержимое холодильника, но о стаканах не подумали. Он выпил, попросил еще одну «крышечку», выпил и ее. После чего прочистил горло, покашлял и сказал, что готов к боевым действиям.

– Как теперь всем ясно, на севере, за деревьями, болото. Поэтому люди здесь и проложили тропинку: в обход болота, понимаешь, парень? Так что больше ни шагу с тропинки! – Кис строго посмотрел на Гошу.

– Ни шагу! – ответил тот покаянно. – А кто это там, в болоте потонул… Чья это рука?! – и он передернулся.

Мужчины переглянулись. Воодушевленные спасением молодого опера, они малость упустили из виду этот вопрос. Но Гоша, которого до сих пор пробирала дрожь от пожатия мертвой руки, его не забыл.

– Может, какой-то давний?.. – предположил Костик.

– Она… рука, в смысле… Она не очень холодная… – проговорил Гоша. – Может, его спасать надо?

– Шутишь? – отозвался Димыч. – Он же с головой ушел в болото, просто так его не вытащить! Для это техника нужна, целое дело! К тому же он вряд ли живой… То есть наверняка уже помер… Как только выберемся отсюда, то сообщим в местную милицию, пусть займутся.

– Я вот не знаю, отчего эта рука еще не остыла… – произнес Гоша. – Может, он давно умер, а болото подогревает? Там же брожение, оно поддерживает довольно высокую температуру, а?

Но никто толком не знал ответа на этот вопрос: болотного опыта ни у кого не имелось.

– Или это кто-то свеженький, из банды, – предположил Димыч. – Или даже Гарри: решил сбежать, да в болото угодил?

– Если исходить из предположения, что утопленник свежий… То, думаю, вряд ли это Тароватый или Голявкин… – молвил Кис. – И не Гарри. Они давно знают эту дачу, и потайной ход, и местность вокруг! Скорее, кто-то из охранников, – эти постоянно меняются, так что новички.

– Но Тароватый с Голявкиным должны были их предупредить!

– Мы Гошку тоже предупредили, чтоб с дорожки не сворачивал, а толку? – буркнул Кис.

– А что, если Серега сбежал по дороге? И утопил охранника? – предположил Гоша.

– В таком случае Громов бы уже проявился.

– А вдруг Гарри сбежал и утопил охранника? – подал голос Костик. – Или охранник за ним кинулся в погоню, да в болото угодил?

– Мужики, мы тут с вами сказки сочиняем. Кончайте, а? «Если бы да кабы да во рту росли грибы»… – отрезвил всех Димка.

– А во Франции знаешь, как говорят в таких случаях? «Если бы у моей тети были яйца, то она была бы моим дядей»! – решил поделиться своим страноведческим багажом Алексей, не раз гостивший в Париже у друга и коллеги, частного детектива Реми Деллье.

Мужики заржали. И немного расслабились.

* * *

Серега слегка задремал. Да и то, сегодня Кис разбудил его в рань раннюю!

Проснулся он от легкого скрипа двери да свечного света. Колдунья направлялась к Юле.

Все пошло по знакомому сценарию: Колдунья потрясла Юлю за плечо и, когда девушка «проснулась», протянула ей «компотик». Но на этот раз Юля, приняв кружку, поставила ее на пол у своего лежака.

– Мне в туалет нужно!

Даже в слабом свете свечки было заметно, как растерялась Колдунья. Мда, в этом «санатории» механизм для облегчения организма явно не отработан.

– Я посмотрю, чем могу тебе помочь, – произнесла Колдунья и вышла, оставив подсвечник на полу.

Серега принялся изучать пол: вдруг что-то вроде булавки на нем найдется? Цементный пол был грязен, усеян соломой – из матрацев лезла, надо думать.

Ничего интересного он не разглядел. Да и свет настолько слаб, что доверять ему нельзя…

Колдунья вернулась минут через десять… с ведром!

Обсуждала, значит, наверху, как выйти из положения, – и, сообща, они выход нашли: ведро!

– Вот, – произнесла Колдунья. – Писай сюда.

– Я не могу! – запротестовала Юля. – Тут мужчина!

– Я тебя загорожу.