Вторая семья

- И потерял бы работу?    

- Скорее всего, да.     

Нет, я вовсе не искала оправданий Антону. Я пыталась понять, что им двигало в тот момент. Мы молчали. У меня было лишь одно желание - встать и уйти. Но что было бы дальше? Я устроила бы истерику Антону, мы бы с ним развелись… И на этом все. Он платил бы алименты Вадику, но черт бы все побрал - сыну были нужны вовсе не деньги! В первую очередь он нуждался в отце.       

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А может, это все взаправду было сфабриковано? У меня в голове зашумело. Имея на руках столько доказательств, я все равно с упорством страуса, прячущего голову в песок, пыталась ухватиться за какие-то иллюзорные варианты. Но знала одно - я бы никому не пожелала быть на моем месте в этот момент.      

- Если ты согласишься - стань моей гостьей на Дне рождения Ани. Я организую его через два дня в нашем загородном особняке. Твой муж тоже будет. Там ты лично убедишься в том, что я не лгу, - сказал Лемешев.     

До этой секунды я считала, что мое сердце и без того бьется с такой силой, что вот-вот проломит грудную клетку. Но я ошибалась. Оно стучало часто-часто, и каждое произнесенное Лемешевым слово, вызывало адский сонм эмоций.      

- Да… - сказала я, поднимаясь из-за стола.     

Одеревеневшие руки оперлись о его поверхность и я встала.     

- Я буду там… я хочу все увидеть своими глазами, - сказала Роману Юрьевичу, после чего неверной походкой направилась в сторону выхода из ресторана.   

8

От всего, что узнала за последнее время, разрывалась голова. И не только голова - меня всю буквально разрывало изнутри. Я чувствовала себя так, будто внутри меня заминировали бомбу, готовую взорваться в любой момент.  Я была подобна слепому, который заблудился в вечной темноте безо всяких ориентиров и не знает, как теперь выбраться на верный путь. 

Я никогда не думала о том, как буду жить без мужа. Не была к этому готова - ни психологически, ни, тем более, практически. Что я буду делать в случае развода? Куда пойду работать, чтобы содержать, как минимум, себя саму? 

Эти вопросы, возникающие в голове резко, неожиданно, заставляли меня нервно вздрагивать, как от внезапного укола иглы. И, спасаясь от них, я занимала руки самыми привычными и  обыденными делами - готовкой и уборкой. Тем немногим, что умела в жизни. 

Закусив губу, задрожавшую от ощущения собственной несостоятельности, я недоуменно вскинула голову, услышав вдруг звук поворачивающегося ключа. 

Мое удивление усилилось, когда я бросила взгляд на часы - всего лишь семь вечера. Сын уже давно был дома, Аля не стала бы пользоваться ключом, зная, что я на месте… Неужели Антон? Я и вспомнить не могла, когда за последние годы он возвращался домой так рано. 

За последние чертовы пять лет, если быть точной. 

Рефлекс, выработавшийся за долгое время - выйти ему навстречу - я снова задавила на корню. Это был мой маленький протест. Жалкий и никому не заметный, но необходимый мне самой. Я будто испытывала этим саму себя, репетировала момент, когда встречать с работы будет попросту… некого. 

- Привет, - улыбнулся муж, входя в кухню. 

Он сократил расстояние между нами, прижал меня к себе и поцеловал - сначала в щеку, потом сполз губами к шее. Не выдержав, я вздрогнула от накатившего омерзения, но Антон, к счастью, истолковал это, видимо, как признак удовольствия. 

- Ты рано, - проговорила как можно спокойнее, едва сдерживаясь, чтобы не отбросить от себя его руки. 

- Решил провести время с любимой женой… - промурлыкал он мне не ухо. 

Я едва не рассмеялась - горько и зло. Эти слова звучали сейчас, как самая настоящая издевка. 

- А еще… - продолжил муж. - Я хотел перед тобой извиниться. 

Он развернул меня к себе лицом и провел пальцем по щеке. Его взгляд, его прикосновения - все это было подобно пытке, которую я едва выдерживала. Он смотрел на меня так ласково, как давно не бывало, а я могла думать только о том, что этими же руками он касался другой женщины. Ложился с ней в постель… зачал ребенка. И, вероятно, смотрел на нее точно также, как на меня сейчас. 

Это было больно настолько, что я отвела взгляд. Попыталась отвернуться, чтобы снова схватиться за нож, которым крошила лук, в спасительно-привычном движении, но Антон перехватил мою руку и прижал к своим губам, продолжая смотреть прямо в глаза. Прямо в душу, в которой все переворачивалось от этого взгляда. 

- Милаш… я очень перед тобой виноват… 

Я замерла. Неужели он сейчас во всем признается?.. 

- …мы с тобой ведь так и не отпраздновали нашу годовщину. Не хочу, чтобы ты думала, что она для меня ничего не значит. Мы с тобой почти полжизни вместе. Ты и Вадик - и есть вся моя жизнь. 

Я стояла перед ним и чувствовала, что меня начинает трясти. Поняла, что по лицу катятся слезы, только когда соленая влага коснулась губ. Как можно было так искренне врать? Или все же… врал кто-то другой? 

- Солнышко, ну ты чего?.. - улыбнулся Антон, смахивая слезы с моих щек. - Я это все вообще к тому, что хочу пригласить тебя на свидание. Специально сбежал с работы пораньше, чтобы сводить тебя в ресторан. Только ты и я, что скажешь?