Вторая ударная в битве за Ленинград

Большой эффект приносили выступления бойцов, командиров, живших в городе на Неве или побывавших в блокаде. В качестве примера можно привести рассказ взводного агитатора сержанта В. Скупченко о своих беседах в подразделении: «В нашем отделении только двое ленинградцев — я и боец Петров, остальные из разных мест. До войны они знали Ленинград только по книгам да по рассказам. Я стараюсь привить всем нашим бойцам любовь к Ленинграду, рассказываю о революционных традициях питерцев, о фабриках и заводах, о чудесных дворцах, о тяжелых днях блокады, когда ленинградцы, переживая неимоверные трудности, не склонили головы, отдавали все для победы, для фронта. В своих беседах я использую разные материалы: собственные наблюдения, статьи из газет, личную переписку. Однажды привел несколько примеров из жизни фабрики, на которой я раньше работал»[17].

Сержант В. Скупченко рассказал бойцам отделения, как старый слесарь пенсионер Матвеев вернулся в цех и, несмотря на бомбежку и обстрел, выполнял в смену несколько норм, обучал новичков. Матвеев и умер в цехе. Перед смертью призывал своих учеников работать еще лучше, давать больше продукции фронту. «В тот вечер, — рассказывал сержант, — мы дали друг другу слово еще лучше учиться, готовиться к грядущим битвам за город Ленина».

В период подготовки к наступлению в политотделе армии проводились семинары с заместителями командиров соединений и частей по политической части, с агитаторами дивизий, бригад и полков. На них рассматривались вопросы практики партийно-политической, агитационно-пропагандистской работы. Помню, как на одном из таких семинаров с докладом на тему «В. И. Ленин об агрессивной сущности империализма» выступил начальник политотдела полковник Ф. А. Шаманин. На семинарах обобщался опыт прошлых боев частей и соединений армии, рассматривались вопросы идейно-политической работы в ходе наступления.

В подразделениях проводились беседы об ответственности бойца, о долге воина перед Родиной, об умелом использовании огня пехоты в бою, о равнении на идущих впереди, о боевом содружестве бойцов различных родов оружия и др.

В партийно-политической работе учитывался национальный состав частей армии. У нас было много казахов, узбеков, киргизов, азербайджанцев и др. Многие из них плохо владели русским языком или совсем не знали его. В подразделениях были созданы группы однородной национальности, возглавлявшиеся офицерами, сержантами или рядовыми коммунистами данной национальности. Эти товарищи проводили читки, беседы с бойцами нерусской национальности. Так, например, в 128-й стрелковой дивизии таких групп было 58, в 71-й — 33, в 191-й — 38, в 379-й — 36.

Рядом с доблестными сынами русского народа под стенами Ленинграда сражались украинцы, белорусы, казахи, латыши, грузины, башкиры, сыновья других народов нашей многонациональной советской Отчизны. У война-узбека Каюма Рахманова, павшего смертью храбрых на ленинградской земле, нашли письмо, в котором он писал: «Жизнь — это Родина. Родина — это моя семья, мое село, вся моя советская земля. Когда враг забирает пядь родной земли, он отрезает кусок моего тела. Я приехал из края, где много солнца, много богатой земли, много руды, хлопка, винограда, большие стада и счастливая жизнь. Когда фашисты ворвались в Советскую страну, я почувствовал, как задрожала Ферганская долина. И каждый, в ком билось честное сердце узбека, сказал себе: „Иди вперед, останови врага, защити свои дома, свою семью!“ Если я умру, передайте моему народу, что его сын Каюм Рахманов выполнил свой долг перед Родиной!»

Незадолго до наступления в части армии прибыли делегации заводов и фабрик Ленинграда. Они проводили с бойцами задушевные беседы о том, как живут и трудятся ленинградцы, призвали воинов к быстрейшему снятию блокады Ленинграда.

За 2–3 дня до наступления во всех подразделениях армии были проведены партийно-комсомольские собрания, на которых обсуждался один вопрос: «Задачи коммунистов и комсомольцев в бою». Об огромном политическом подъеме в войсках армии накануне наступления свидетельствует и тот факт, что за период подготовки к прорыву блокады партийные организации частей 2-й ударной армии выросли в 4 раза[18].

Вечером 11-го и рано утром 12 января 1943 года командиры, политработники, агитаторы, коммунисты находились с бойцами. Они зачитывали листовки с обращением ленинградских рабочих к воинам армии. Коллективы заводов имени Карла Маркса, «Большевик», Металлического, Балтийского имени Г. К. Орджоникидзе и др. писали, что в эти решающие дни к воинам армии с любовью и надеждой, с полным доверием обращены взоры трудящихся Ленинграда. Текст обращения ленинградских рабочих был опубликован в армейской газете, которая рано утром была доставлена во все подразделения. Обращение заканчивалось словами: «Пусть мысль о великом значении нашего города, пусть дума о славных его людях воодушевляет вас в бою. Пусть ненависть к тем, кто терзал этот город бомбами, снарядами, голодом, ожесточит ваши сердца. Вперед, воины-освободители!»