Вторая ударная в битве за Ленинград

Фашисты сопротивлялись яростно. 18-я дивизия взяла в плен всего лишь 12 солдат, 372-я — 28 человек, а уничтожили они более 2 тысяч гитлеровцев. Объясняется это двумя причинами: первая — вражеские солдаты не сдавались, так как им непрестанно вдалбливали в головы, что большевики уничтожают пленных; вторая — гитлеровцы еще не потеряли веры в победу на Восточном фронте.

Они не представляли себе масштабов катастрофы, постигшей гитлеровские войска в районе Сталинграда, а вражеское командование старательно скрывало от них правду.

На Синявинских высотах противник занимал выгодные позиции, с которых видел не только наши головные части, но и тылы. На высотах были три яруса траншей с прочными дерево-земляными сооружениями.

Первую линию траншей наши войска ваяли с ходу, а чтобы взобраться дальше, приходилось штурмовать каждый дзот в отдельности.

Силы наши и противника уравновесились, особенно в артиллерии и других огневых средствах. Активнее стала действовать и вражеская авиация. В одном из воздушных боев наши истребители сбили 18 бомбардировщиков противника. Дважды Герой Советского Союза Г. П. Кравченко лично сбил четыре вражеских самолета. Но, увлекшись боем, и сам был подбит. Когда загорелся его самолет, он выпрыгнул, но парашют не раскрылся, и Григорий Пантелеевич, храбрейший наш летчик, погиб.

Для штурма синявинского узла сопротивления армией был составлен специальный план, утвержденный командующим фронтом. Но вместо запрошенных нами на основе расчетов 507 тысяч снарядов различных калибров мы получили лишь 320 тысяч.

Мы, конечно, понимали, что фронт не дал нам необходимого количества снарядов не по чьей-либо злой воле. Промышленность к этому времени еще не в силах была обеспечить нас в достаточном количестве всем, что требовалось.

В первой линии полосы наступления 2-й ударной действовало шесть стрелковых дивизий. Мы вводили в бой свежие части, но противник, не желая терять выгодные позиции, тоже подбрасывал новые дивизии.

Сосед справа — 67-я армия Ленинградского фронта — наступал примерно на таком же 11—12-километровом фронте, пытаясь овладеть келколовским рубежом. Даже сегодня, после многих послевоенных лет, зримо ощущаю, с каким упорством шла борьба…

На направлении наших действий не было условий для маневра и внезапных ударов. Приходилось прорывать очень мощную оборону противника на большую глубину лобовыми атаками. Ясно, что без артиллерии крупного калибра, достаточно снабженной боеприпасами, невозможно было сбросить противника с Синявинских и Келколовских высот.

Иногда наших артиллеристов ругали за стрельбу по площадям, то есть за огонь не по цели, а лишь по району, где находилась эта цель. Но ведь не только артиллерия, а даже наступавшая пехота и танки не всегда видели огневые точки противника, которые хорошо вписывались в окружающую местность, были искусно замаскированы и открывали огонь только тогда, когда к ним близко подходили наши стрелковые цепи.

Единственно, за что я как командарм винил командира 2-й артиллерийской дивизии полковника К. А. Седаша, — это за невысокое качество инструментальной разведки вражеских батарей, особенно шестиствольных минометов. С последними борьба велась явно слабо.

Несмотря на жесткую оборону противника, 364-я дивизия ворвалась на гребень высоты 43,3. 80-я дивизия атаковала северо-восточную часть Синявина и двигалась на высоту с отметкой 50,1. Она пробилась до третьей линии траншей, но на высоту 50,1 не вышла.

В ожесточенных схватках за высоту 43,3 беспредельную храбрость проявили командир батальона 1216-го полка 364-й дивизии А. А. Ефимов и его бойцы. Комбат Ефимов и лейтенант И. В. Клименко со своими солдатами Ф. Безгазовым, И. Уширхановым, Д. Денисовым и другими в яростной рукопашной схватке истребили десятки фашистов. Артиллерист сержант И Назаров шел в пехотной цепи и мастерски корректировал огонь артиллерии, уничтожавшей огневые точки врага. Действия батальона Ефимова, поддержанные 1216-м полком и другими частями 364-й дивизии, и привели к захвату важного опорного пункта — высоты 43,3.

Как сейчас, помню утро следующего дня — 3 февраля. Запаса снарядов мы не имели и пользовались ими, что называется, с «колес». По плану должны были подвезти 70 тысяч снарядов. Этого количества мы не получили. Все же, посоветовавшись, решили атаку, назначенную на полдень, не отменять, а начать ее после 30-минутной артиллерийской подготовки. Сделать более продолжительную артподготовку мы не могли. С небольшой группой штабных офицеров я находился на наблюдательном пункте на высоте 43,3. Командиры дивизий, полков и батальонов вели визуальную разведку. Наша авиация бомбила вражеские позиции и прикрывала войска от ударов фашистских самолетов.

А на переднем крае все было тихо, спокойно. В 11 часов 30 минут загремели наши пушки, усилила удары авиация. Минут через десять видим, как нестройные цепи противника выскакивают из траншей и перебежками движутся к нашим позициям. Пехота открыла по ним огонь и заставила залечь.