Вторая жена доктора Айболита

Когда Айболит под чутким руководством Фриды Соломоновны попробовал все двадцать блюд, что стояли на столе, женщины ушли в дом. Марк с Иваном, наконец, остались одни. Айболит вкратце описал другу ситуацию.

– Если Маша вообще не еврейка, то я ни черта не понимаю, что здесь происходит. Как Амир собирается на ней жениться, да еще и официально через раввинат? Такое разве возможно? – Айболит напряжённо смотрел на Марка, ожидая ответа.

– Смотри, Ваня, –  Марк задумчиво катал по столу несколько миндальных орешков. – Есть три течения в иудаизме: консерваторы, умеренные и реформисты. Консерваторы, они же ортодоксы, они же пейсатые в черных шляпах и лапсердаках – это те, кто держит раввинат и всю законодательную власть в стране, проталкивая нужные им законы. Умеренные, они же "вязаные кипы" – это те, кто следует традициям, но мягко, понимая, что многое устарело. Вернее, восемьдесят процентов религиозных канонов нужно давно заменить. И, наконец, реформисты. Эти самые либеральные. Топят за ЛГБТ, браки между евреями и неевреями и усыновление геями детей. В США есть даже женщины-реформистские раввины. У нас пока таких нет. Так вот из того, что ты мне рассказал и по моему опыту, я могу тебе сказать, что здесь готовится грандиозная афера.

– Какая афера? – Айболит нервно сжал руки и положил их на стол.

– Думаю, что они сделают так: наймут раввина-реформиста, снимут зал торжеств, поставят там свадебный шатер -хупу. Раввин проведет обряд. Во время свадьбы под хупой молодожёнам выдается свидетельство о браке: ктуба.

– А разве такую ктубу признает раввинат? – спросил Айболит.

– Нет, конечно. А это и не нужно, – пожал плечами Марк. – Но у нас же, кроме раввинатского суда есть еще гражданский – слава тебе господи! Который ненавидит раввинат, кстати. Вот для гражданского  суда и затеяна вся эта катавасия. Если твоя Маша подпишет свидетельство о браке, то есть ктубу, это будет означать, что она согласилась на этот брак. Потом она родит, ребёнка заберут,  Машу где-то закроют. У вас или у нас не суть. Важно, что она будет до конца своей жизни на содержании Амира и без остановки рожать ему детей. Скорее всего, закроют ее у вас, а ребёнок останется здесь. Никому его Израиль не отдаст. Да еще и не еврейке. Шансов забрать этого ребёнка никаких. Значит, твою Машу будут шантажировать  малышом. Мол, не подчинишься, так вообще никогда его не увидишь. Схема прокатанная.  Маша твоя не первая такая. Были у меня в практике  подобные случаи. Никто ничего не доказал.

– Но ребенок тогда тоже не еврей, – возразил Айболит.

– А кто узнает? Ну ты наивный, Ваня, – рассмеялся Марк. – Они будут изображать, что это ребенок от первой жены. Как ее там?

– Анжела, – подсказал Айболит.

– И потом есть еще один тонкий момент. Вот скажи мне: человек, рожденный не от русских, может стать русским?

– Марк, что за бред? Нет, конечно! Генетику же никто не отменял, – возмутился Айболит.

– Правильно, – хитро прищурился Марк. – Потому что русские – это нация с научной точки зрения. А евреи – это вероисповедание. Потому что каждый может стать евреем. Внимание, сейчас будет смешно – как говорил покойный Задорнов. – Все знают, что у евреев национальность считается по матери. То есть, все уверены, что ребенок, рожденный от еврейки, тоже еврей. Так вот это не совсем так.  На самом деле, ребёнок, который признан сыном или дочерью еврейки, тоже еврей. Чувствуешь разницу? Признан, а не рожден.

– Кем признан? – спросил Айболит.

– Отцом, – пояснил Марк. – Ребенку же выдается свидетельство о рождении. Там записаны мама и папа.  Мамой запишут Анжелу. Если Амир себя запишет отцом, то он согласится с тем, что ребенок от него и Анжелы.  Раввинат тоже согласится. И все остальные бюрократы. Поэтому для Амира ребёнок Маши будет евреем, если его таковым официально признают. Даже если ему не все равно, а ему явно абсолютно до лампочки: еврей или не еврей, лишь бы был. И лишь бы не начинать бракоразводный процесс из-за бездетности Анжелы. Ну вот, а ты мне еще и сказал, что здесь открыли горскую клинику и тебя пригласили ею руководить. Вот начнет Маша анализы делать, а имя на анализах будет Анжелы. Якобы она беременная ходила. Она ведь не работает?

– Нет, не работает.

– Ну вот. Посидит  Анжела дома девять месяцев. А потом выйдет с ребенком. Свои ее не сдадут. А чужие ничего не докажут. У  горских круговая порука хуже, чем у итальянской мафии.

– Подожди, ты вот сказал про гражданский суд, которому раввинат вообще не указ, – Айболит глотнул остывший кофе.