Вторая жизнь

Неужели из-за моей статьи все изменилось настолько сильно, что он потерял доверие со стороны семьи?

Всхлипываю, прикрывая рот ладошкой и глядя в окно на удаляющую широкоплечую фигуру в белом поло. Я должна дать опровержение, но поможет ли оно? Вряд ли.

Глава 9

Артем… или (не)желанная встреча

Яркие всполохи светомузыки бьют прямо в глаза, заставляя жмуриться и отводить взгляд в сторону, дабы не ослепнуть. От громких басов закладывает уши, не позволяя слышать сладостные речи ночной бабочки, что так и льнет ко мне в поиске ласки на одну ничего не обещающую ночь. Мной овладел пофигизм, целиком и полностью поглотил в свои превосходно сплетенные сети и безжалостно заковал в стальные цепи, без права доступа в нормальную жизнь.

Я давно с ней распрощался.

Сейчас я даже не имею представления, что мне следует такого сумасшедшего сделать, чтобы искупить вину перед теми, кого я посмел обидеть, находясь на грани душевной смерти и нечеловеческого отчаяния.

Я грешник, не имеющий права на прощение.

Прощение — свобода, а я давно несвободен. Жалкий мир тщеславия и ничего не значащих понтов поглотил меня, и только единственная тоненькая ниточка, кричащая откуда-то из глубины уже давно не живущей души о том, что не все в этой жизни можно купить, держит меня на плаву и не позволяет окончательно утонуть в губительной лжи.

— Милый, ну, может, потанцуем? — проводя ярко-красными ноготками по груди, слишком пошло шепчет то ли Марина, то ли Карина.

Я знал, что парни позовут девушек, потому что по-другому эти ребята отдыхать не могут. И, дабы не выделяться из толпы своим дерьмовым настроением, выбрал лучшую из них по внешности и поманил к себе пальцем. Теперь вот расплачиваюсь.

— Не танцую.

Краем глаза замечаю, как на небольшом матовом столике среди кучи бутылок элитного алкоголя и полупустых бокалов разрывается мой телефон. Имя отца всплывает не в первый раз, заставляя в глубине души волноваться. Но мое эгоистичное эго оказывается сильнее, поэтому в который раз за день игнорирую его звонок. Еще немного — и подтянутся другие родственники, все они мечтают прочитать мне очередную лекцию про правильное поведение и ткнуть носом в прошлое.

Всем им плевать на то, что творится в моей израненной душе.

— Котик, ну, может, все-таки составишь мне компанию?

Морщусь, представляя себя на танцполе среди толкающихся пьяных до усрачки людишек, и в который раз опрокидываю в себя бокал виски с выдержкой в туеву хучу лет, лишь бы в очередной раз забыться. Удушающая боль отчаянно рвется наружу, требует очередного выплеска эмоций, которые я чудом удерживаю в себе. Кто бы знал, как мне хочется оказаться в зале и сполна отработать парочку связок, а затем, до чертиков уставшим и потным, вновь почувствовать себя счастливым.

Но это все в прошлом…

А сейчас настоящее, и пора признать — хреновый с меня танцор диско, поэтому, улыбнувшись во все тридцать два зуба, предлагаю сделать то, что умею лучше всего.

— Может, уединимся?

— Можно, — произносит то ли Марина, то ли Карина, опустив ресницы и заливаясь краской.

Взяв девушку за руку, под заливистый смех и пожелания хорошо пошпилиться покидаю пропитанную под завязку дорогим табаком вип-комнату. Клуб «Фаворит» знаю как свои пять пальцев, поэтому, недолго думая, иду туда, где можно немного забыться, погружаясь в эйфорию страсти, то есть веду девушку в самую дальнюю кладовую, в которой есть небольшой диванчик для двух желающих совершить грех.

Сунув охраннику в нагрудный карман купюру номиналом в пять тысяч, спокойно прохожу в слабоосвещенный коридор. Темно-фиолетовые стены кажутся почти черными, напоминая внутреннее убранство готического замка в Румынии. Слабая подсветка в зоне плинтуса позволяет видеть темные силуэты, жаждущие слиться в сладостной агонии ненастоящей любви.

Один такой силуэт привлекает мое внимание, заставляет остановиться взглядом буквально на долю секунды и почувствовать резкую боль в районе сердца. Шутка ли, испытывать такие эмоции, вновь я не знаю, но точно уверен, что брать девушку против воли — дурной тон. Отец с детства привил, что женщина — слабый пол, и ее надо защищать. Даже если она не твоя.

— Отпусти, придурок!

Бам!

Знакомый голос нещадно звучит прямо напротив меня, заставляя отлипнуть от силиконовой куклы и сделать резкий шаг вперед, дабы успеть прекратить катастрофу вселенского масштаба.

«Какого хрена она здесь забыла?» — думаю, направляясь в сторону того, кто только что подписал себе смертный приговор.

— Тише, малышка, тебе понравится, — заплетающимся языком произносит пьяный упырь, лапая своими клешнями хрупкую фигуру девушки в белом и вызывая во мне бурю ярости, заставляя сжимать до хруста кулаки.

Давно забытый адреналин будоражит сознание, на задворках памяти голос тренера требовательно наставляет, говоря о необходимости выкладываться в полную силу, не теряя разума, а пелена ничем не прикрытой злости застилает глаза, требуя отправить в нокаут исчадие ада в облике никчемного представителя мужского пола.