Вторая жизнь Арсения Коренева книга третья

Ему я ещё вечером сказал, что утром отправляюсь в Пензу на своих «Жигулях». Не стану же рассказывать про встречу с этим Джапаридзе, то ли цеховиком, то ли авторитетом, то ли объединяющим в себе эти две ипостаси. Сердечно попрощался с профессором, и поехал… Нет, не в сторону «Арагви», рано ещё. Нужно было где-то провести несколько часов, и я решил реализовать давнишнюю мечту — прогуляться по легендарному Ваганьковскому кладбищу. Столько слышал о знаменитостях, нашедших там последний приют, столько мечтал туда попасть… Не в качестве клиента, а в качестве экскурсанта), хотя, если вдруг я чем-то прославлюсь и меня там упокоят — буду совсем не против. Вряд ли к концу жизни я стану великим композитором, не хочу в массовом порядке тырить… ну ладно, заимствовать ещё не сочинённые песни. Было такое несколько раз, взял грех на душу,

Кладбище, расположенное практически в центре Москвы, открывалось в девять, а поскольку на моих «Командирских» было уже четверть десятого, то я спокойно миновал раскрытые ворота и замер, размышляя, куда идти. Хотелось посмотреть на могилы известных людей, которые уже успели покинуть этот мир. Того же Есенина, например, я точно знал, что его могила находится на этом кладбище. Только где? Некрополь огромен.

— Молодой человек!

Я обернулся на прокуренный, хрипловатый голос. Справа от меня стоял небритый, весьма скромно одетый мужичонка неопределённого возраста, довольно-таки помятого вида. Шея была обмотана длинным шарфом, а голова с большой залысиной и седоватыми, длинными волосами, обходилась без головного убора. В первый момент он показался мне таким похожим на пензенского, а потом и московского актера Александра Куприянова, что я невольно вздрогнул. Правда, приглядевшись повнимательнее, понял, что есть некое сходство, но не более того.

— Молодой человек, — повторил незнакомец, — я вижу, вы здесь впервые, верно?

— Впервые, — согласился я, ожидая, что последует дальше.

— У вас тут родственники лежат или вы из праздного любопытства? Есть и такие, благо что некоторые захоронения по-своему интересны.

— Родственников у меня здесь нет, я вообще из другого города. Просто выдавал пара свободных часов, решил прогуляться по самому знаменитому кладбищу Москвы, поотмереть на могилы известных людей. Например, на могилу Сергея Есенина. Знать бы ещё, где она находится…

— О, так я вас провожу! — тут же оживился мужичок. — Тут идти десять минут, и то не спеша… Меня, кстати, Порфирием звать. Порфирий Львович, но можно без отчества. Я тут при кладбище уже лет двадцать обитаю, как развёлся и из дома ушёл. Помогаю, кому надо, могилку найти. Нюх у меня такой, сам не знаю, откуда что берётся, но даже если человек не знает, где могила его родственника или знакомого, ну или вообще незнакомого человека, которую он хотел бы посетить — я всё равно её нахожу.

— И почём? — с лёгкой улыбкой спросил я.

— А я денег не беру, — пожал тот плечами. — Нет, ну если папироской угостят или тем более чекушкой — не отказываюсь. Чай не на последние угощают.

— Курить — не курю, чекушки с собой тоже нет, могу деньгами дать.

Я уже сунул было руку во внутренний карман пальто, где лежало портмоне с парой сотен рублей разного номинала, но Порфирий вдруг замахал руками:

— Нет, нет, что вы… Я деньгами не беру! Упаси боже!

— А что так? — удивился я.

— Деньги — творение нечистого, дабы вводить человека во искушение.

— Но без денег вы же не сможете себе ни еду, ни одежду купить…

— Добрых людей хватает, — туманно ответил Порфирий.

— Угу… А пить и курить — вроде бы тоже грех, — попытался я подловить собеседника.

— Грех, — тяжко вздохнул тот. — Так ведь не бывает безгрешных, разве что святые. Есть тут такой, Валентин Амфитеатров, могу могилку показать. Он и после смерти людям помогает, чудеса всякие случаются. Церковь его, правда, не канонизировала, потому как могила батюшки была осквернена — на ней был возведён мемориал воинам Великой Отечественной. Другого места не смогли найти, что ли, вот именно там надо было его поставить. Недаром перед смертью он попросил похоронить его поглубже, как предвидел… А вон могила Сергея Столярова. Ну, того самого, что в фильме «Цирк» вместе с Любой Орловой снимался. А рядом — вон памятник большой — могила знаменитой конькобежки Инги Артамоновой, которую муж убил.

— Любопытно, — пробормотал я, окидывая взглядом надгробия.

— Ладно, идёмте к Есенину.

Шли минут двадцать, прежде чем добрели до могилы поэта. По снимаемом в интернете я помнил, что это была белая скульптура по пояс, со сложенными на груди руками. Но видно, появится в будущем, пока же тут находился черный прямоугольный памятник с круглым бронзовым барельефом. Рассыпавшийся букет алых роз на белом снегу у подножия памятника казался пятнами крови.

— Есть тут одна престарелая поклонница, почти каждый день свежие розы приносит, — услышал я тихий голос Порфирия. — Приходит, кладёт розы, и читает стихи.

И сам же продекламировал:

Устал я жить в родном краю

В тоске по гречневым просторам,

Покину хижину мою,