Вторая жизнь Мириэль Уэст

Ворчание и крики доносились из дальнего конца соседнего зала отдыха, где толпились пациенты, играющие на деньги. Она потягивала колу и наблюдала за ними.

Дома она была лучшим игроком в маджонг среди своих друзей и уходила с их дневных игр с полным кошельком. Но те послеполуденные часы были более цивилизованными. Торт и чай – или мятный джулеп[47], если повезет, – и милые сплетни. Некоторые женщины курили. Конечно, не эти прогорклые Murads, которые продаются в столовой.

Сколько игр она пропустила за те месяцы, что ее не было? Какие сплетни ходили вокруг ее поспешного отъезда? Она представила, что они обсудили все возможные болезни бедной тети Мириэль, за которой та якобы ухаживала, – от чахотки до сифилиса.

Возможно, друзья Мириэль писали ей. Возможно, Чарли забыл переслать их письма. Они, конечно, беспокоились о ней. Или их обеды, вечеринки в саду и игры в маджонг продолжались так же весело, несмотря на ее отсутствие?

Она взглянула на настенные часы и сверила время со своими. Часы в столовой отставали на четыре минуты, а почтальон опаздывал на девять минут. Все остальное в Карвилле делалось с военной точностью – трижды в день звонили в столовую, раз в неделю днем звонили в прачечную, в десять часов начинался комендантский час. Почему для почты должно быть сделано исключение?

Она допила остатки кока-колы и покатала пустой стакан взад-вперед между ладонями. Фрэнк начал насвистывать, протирая стойку влажной тряпкой. Такая медленная, раскачивающаяся мелодия, с чистыми, серебристыми нотами. Она не узнала песню, но ощутила ее печаль до мозга костей. Она положила руки на столешницу и прислушалась. Фрэнк был выше большинства мужчин в Карвилле. Его темные волнистые волосы выглядели бы шикарно, если бы были приглажены и разделены пробором посередине или зачесаны назад в помпадур[48]. Либо он не был знаком с последними тенденциями моды, либо не задумывался над этим. Тем не менее, если бы не его руки и бугристая кожа на предплечьях, он вполне мог сойти за красавца.

Крики и смех игроков проявлялись и затихали за свистом Фрэнка точно так же, как болтовню толпы приглушал оркестр в кабаре в центре города. Когда они только начали встречаться, Чарли тоже насвистывал в перерывах между песнями, поэтому казалось, что музыка никогда не кончалась, и они продолжали танцевать, так что у других парней не было шанса вмешаться. Мириэль смеялась и позволяла себя вести, даже напевала с ним, если знала мелодию.

Теперь ее затрясло.

– Ты можешь перестать?

– М-м?

– Насвистывать.

Фрэнк повернулся к ней, его голубые глаза смотрели бесхитростно.

– Конечно. Извини, chère.

Но тишина оказалась еще хуже. Мириэль отодвинула свой стакан на дальнюю часть стойки.

– Фрэнк, я…

Прибытие почты прервало ее попытку извиниться.

– Привет, – сказал почтальон, кладя на прилавок толстую стопку писем, журналов и каталогов рядом с двумя упакованными в бумагу пакетами. Она схватила письма и просмотрела каждое в поисках своего имени, кидая чужие в беспорядочную кучу, чтобы Фрэнк мог их рассортировать. Чем меньше конвертов оставалось, тем сильнее ребра сжимали ей сердце. Дойдя до конца, она беспорядочно разложила наполовину разобранные письма по прилавку и просмотрела еще раз.

– Mais! – произнес Фрэнк. Она знала, что ему нравилось складывать их в аккуратные стопки в алфавитном порядке – буквы «А» на одном конце прилавка, буквы «Z» на другом, и все они обращены в одну сторону.

– Я закончу через секунду.

Однако для Мириэль Уэст ничего не было. Потом она вспомнила, что Чарли должен был использовать ее дурацкое имя в Карвилле. Она снова просмотрела корреспонденцию, играя с Фрэнком в перетягивание каната с последним письмом, пока не убедилась, что и для миссис Полин Марвин тоже ничего нет.

– Прости, – промямлила она, возвращая конверт, который теперь был загнут по краям и слегка порван. – Просто я жду… – Жар пробежал по ее коже из-под воротника платья и поднялся к щекам.

– Для меня это не ново, – ответил он.

Она помогла ему сложить и расправить письма, расстроенная молчанием Чарли. После того как журналы, конверты и каталоги были аккуратно разобраны, Мириэль помедлила у стойки.

– На самом деле ты здорово насвистываешь. Я просто сегодня не в духе, – призналась она.

– Хочешь поговорить об этом?

Мириэль покачала головой.

– Но я бы не возражала против другой мелодии.

Фрэнк улыбнулся и снова начал насвистывать, более быструю и веселую песню. От этих воздушных нот настроение Мириэль заметно улучшилось. Завтра от мужа придет письмо или посылка, и она посмеется над тем, какой безумной была сегодня.