Вторая «Зимняя Война»

– Это очень хорошо, что вы поняли, – сказал Верховный, – теперь мы хотели бы услышать от вас, каким образом вы можете гарантировать приличное поведение вашего крупного капитала. Ведь именно он стоит за кулисами политики, снимает и назначает президентов, решает, какие законы будут приняты, а какие нет. Вы, американские государственные деятели, конечно, что-то значите, но любого из вас можно убрать, то ли организовав кампанию грязной клеветы, то ли сделав пару выстрелов из снайперской винтовки…

– Сказать честно, мистер Сталин, – развел руками Гопкинс, – я не знаю, как ответить на ваш вопрос. По идее, чтобы решить поставленную вами задачу, необходимо организовать в Америке свою собственную социалистическую революцию, потому что меньшей ценой отстранить крупный капитал от правления Америкой никак не получится.

– Вас раскроют в два счета, – проворчал Сталин, – ФБР не дремлет и все такое. На самом деле нам не надо поглощать Америку или совершать там социалистическую революцию. Даже если такая революция удастся, то в силу индивидуалистического американского самосознания социализм в Америке получится настолько уродливым, что лучше не надо. У наших потомков даже существует термин «ангсоц» – то есть англосаксонский социализм, объединяющий в себе все отрицательные черты социализма и капитализма, без всяких положительных моментов. Так что пусть лучше все остается как есть. Мы даже не просим сердечной дружбы взасос, нам важно, чтобы отношения между нашими государствами, несмотря ни на какой неблагоприятный фон, никогда не становились враждебными настолько, чтобы одна страна возжелала уничтожить другую. Ведь мы и наш народ никогда не хотели уничтожения Соединенных Штатов, а только защищались от вражеских поползновений, зато ваши генералы с садистским азартом смаковали, сколько всего атомных бомб они сбросят на Советский Союз, а сколько – на Москву, Ленинград, Киев и другие наши крупные города. А ведь эти генералы частью служат прямо сейчас, а частью находятся на подходе к категории высшего командного состава. Что делать с этими людьми, для которых желание совершать массовые убийства русских и коммунистов важнее собственного долга? Мы знаем, как ваши войска вели себя в Корее и Вьетнаме, и предполагаем, что, если им доведется оккупировать часть советской территории, то вести они себя будут точно таким же образом – после чего наш народ возненавидит вас так же, как он уже возненавидел немецких оккупантов.

– Я не знаю, как ответить на ваш вопрос, господи Главнокомандующий, – снова развел руками Гопкинс, – конечно, я мог бы попытаться солгать и убедить вас, что мы непременно примем меры и устраним изложенные вами недостатки… Но я не знаю, а потому должен посоветоваться с Фрэнки. Мистер президент гораздо умнее меня, и он обязательно что-нибудь придумает. А пока мы можем взаимно улучшать отношения. Мы предоставим вам ленд-лиз со всеми вытекающими из этого последствиями, а вы гарантируйте, что острие вашего Коминтерна не будет направлено против Соединенных Штатов и их интересов. Еще мы можем договориться позициях в наших стоп-листах, которыми мы обменяемся для укрепления доверия. Кроме того, мы бы не хотели, чтобы секретная информация из учебников истории будущего утекала бы к нашим врагам, в частности к японцам…

– Мы понимаем вашу озабоченность, но ничего не можем сделать. Как организованная сила, в рамках договора об участии в этой войне их экспедиционного корпуса, наши потомки действуют почти безукоризненно, но как частные лица, вне службы они вполне могут делиться с людьми сведениями, не составляющими государственную тайну. Вы меня извините, но если бы ваша Америка в будущем вела себя хотя бы немного поделикатнее, то сейчас между нами не было бы такого разговора.

– Я вас понял, мистер Сталин, – поспешил откланяться Гопкинс, – могу обещать, что все сказанное вами достигнет ушей президента Рузвельта. А теперь позвольте нам с миссис Рузвельт откланяться, потому что нам как можно скорее необходимо вернуться в Соединенные Штаты…

– Не беспокойтесь, – сказал Сталин, – в Америку вас отвезут с ветерком – как говорится, не пройдет и суток, как вы будете в Вашингтоне. Так что можете отпускать вашу «Огасту» в обратное плавание. На прощание должен вам сказать, что наши союзники из будущего почти устранили причину, по которой верхушка вашей буржуазии может пожелать убить мистера Рузвельта и мистера Уоллеса. Человек, который в случае смерти Гитлера займет его место, еще более неприемлем для Черчилля в качестве участника переговоров, чем нынешний фюрер Германской нации. Зато перед нами господин Гейдрих не виновен почти ничем, и мы вполне можем гипотетически обсудить с ним условия почетной капитуляции.

– Хорошо, мистер Сталин, мы вас поняли, – кивнул Гопкинс.

После этого они вместе с Элеонорой Рузвельт, откланявшись, вышли из кремлевского кабинета.