Вторая «Зимняя Война»

– Что же вы предлагаете, – хмыкнула Урсула фон дер Ляйен, – броситься в объятия русского дьявола?

– Ну почему дьявола, – пожал плечами Гауланд, – у герра Путина нет в запасе ни рогов, ни хвоста, и к тому же от него не пахнет серой. Он просто хочет безопасности и достатка для русского народа – точно так же, как мы хотим того же для немцев. Дьявол, с нашей точки зрения – это не русские, а американцы, которые продолжают держать на немецкой земле свои войска, в то время как русские позволили нам объединиться и вывели свои части еще пятнадцать лет назад.

– Герр Гауланд, – строго сказала Урсула фон дер Ляйен, – вы же не хуже меня знаете, что в случае войны Германия неспособна себя защитить. Это находящиеся на нашей территории американские войска, как и все НАТО, обеспечивают нашу безопасность и хранят в Европе мир.

– А что, – ехидно осведомился Гауланд, – на Германию кто-то собрался нападать? Если что, я впервые об этом слышу. За последние двадцать лет именно НАТО развязывало войны в Европе и соседних странах, подстрекая всяких отморозков восстать против своих законных правительств, а потом приходя к ним на помощь вооруженным путем. Единственное место, где эта тактика не сработала – это Украина, потому что там напрямую надо было воевать с русскими, а этого наши и американские генералы не хотят.

– С русскими, – запальчиво выкрикнула Урсула фон дер Ляйен, – необходимо разговаривать исключительно с позиции силы!

Александр Гауланд поверх очков посмотрел на свою собеседницу с таким видом, будто перед ним слабоумная – и вздохнул.

– А о том, каково это – разговаривать с русскими с позиции силы, – тихо сказал он, – вы сможете спросить у тех, кто сейчас прилетит на этот аэродром. Думаю, они наелись этого счастья по самые уши. А ведь они солдаты – совсем не чета нынешним…

Возникла пауза, наполненная каким-то зловещим смыслом. И в этот момент где-то далеко на востоке в небе загорелась сдвоенная точка посадочных фар, а до ушей донесся слабый звук турбовинтовых двигателей заходящего на посадку военно-транспортного самолета.

– Хорошо, – сказала немного остывшая министресса, – русские очень сильны и воевать с ними тяжело. Но это как раз и значит, что они представляют собой угрозу – как для Германии, так и для всей Европы. Их агрессивная политика, непрерывное усиление армии, гибридная война на Украине, захват Крыма, угроза Прибалтике…

– Русские вообще не представляют собой угрозы, – ответил Гауланд с таким видом, с каким терпеливый учитель объясняет нерадивому ученику элементарное правило, – они только защищаются, а не нападают. Исключение составляют случаи, когда они забирают себе то, что у них украли, когда они были слабы. Помните, что по этому поводу сказал великий Бисмарк? «Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете вечно получать с нее дивиденды. Русские всегда приходят за тем, что считают своим. И когда они придут – не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не будут стоить той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть».

– Хорошо, герр Александер, – Урсула фон дер Ляйен почти перекрикивала шум двигателей приближающегося самолета; она начинала чувствовать себя крайне неуютно от этого разговора, – я запомню ваши слова. А сейчас попрошу не мешать мне в работе. Не беспокойтесь, я не собираюсь делать вашим репатриантам ничего плохого. Здесь поблизости есть оставшийся от русских заброшенный казарменный комплекс, который сейчас приводят в порядок. Там их обеспечат горячим питанием, медицинским обслуживанием и начнут выдавать денежное довольствие. В конце концов, они наши с вами сограждане, нуждающиеся в адаптации к существующей действительности. И именно поэтому их выход за пределы военного городка в первое время будет очень ограничен. Мы опасаемся, что от непонимания нынешних условий у этих людей могут случиться тяжелые конфликты…

В этот момент мимо них по взлетно-посадочной полосе со свистом и гулом пронесся приземлившийся транспортник, обдавший собравшихся порывом тугого ветра. А где-то там, вдали, были уже видны фары следующего заходящего на посадку самолета.

– Нынешние условия, – ответил Александр Гауланд, дождавшись пока стихнет шум, – нуждаются в радикальном изменении. Нельзя терпеть ситуацию, при которой немцы не могут считаться хозяевами даже в своем доме. А репатрианты из сорок первого года – это рычаг, который позволит нам перевернуть мир. Впрочем, я не собираюсь немедленно лезть на баррикады и размахивать красным флагом. Тут я просто депутат, который по поручению своей фракции должен проследить за тем, как вы сделаете свою работу. Так сказать, маленькими шагами к великой цели… Итак, делайте ваше дело, я не буду вам в этом мешать.