Вторник. Седьмое мая: Рассказ об одном изобретении

Главное — его склонность к исследованиям. Постоянный неутомимый поиск в науке. Поиск нового — того, что только еще зарождается и что еще не раскрыло своих возможностей. А для этого надо знать. Очень много знать и уметь. Можно было бы избрать дорогу профессора, и она ему как будто бы открывалась. Остаться при университете. Многие из молодых были бы счастливы этим воспользоваться. Профессорская карьера! Жизнь в столице. Физический кабинет… Попов долго думал об этом. О, как мучительно приходилось решать! Знает ли он достаточно физику для избранной цели? Знает ли глубоко, по-настоящему ее теоретические основы и ее последние открытия? Умеет ли он работать всерьез — как физик, как исследователь?

С экспериментальной частью физики ему было спокойнее. Приборы, опыты, различные конструктивные приемы — с этим он как будто освоился. Он же прошел весь практикум в лаборатории университета под наблюдением такого мага и волшебника, как Владимир Владимирович Лермонтов, бородатый ворчун и добряк, с толстыми, но удивительно чуткими пальцами ювелира, который и сам владел несравненным искусством физического эксперимента, и умел передавать это искусство другим — кого он считал достойными. Попов был в их числе. Но речь о другом.

Основы физики, новейшая теория… Вот что заставляло его задумываться. Знание основ не дается из опыта, их точное изложение — это особая область, и не такая уж доступная. Область математической физики, широких обобщений. Университетский курс давал к этому лишь некоторые подходы. А главное зависело от дальнейшего, от самостоятельного изучения. Уже после. Уже на свой страх и риск. Самостоятельный путь — длинный, извилистый. Для этого прежде всего надо иметь одну возможность — возможность сосредоточиться. Как это важно для ученого — сосредоточиться! Не позволять себе отвлекаться, тратить время. И, конечно, еще — иметь средства к жизни. Ну, например, преподавание в каком-нибудь учебном заведении, не очень шумном и в то же время доступном для сил молодого, начинающего. Начинающего педагога, будущего ученого.

Так что же ему было выбирать?

Еще раз взгляд назад, в сторону столицы. Его оставляли при университете. Да, оставляли. Но как?! Согласно уставу, в решении было сказано: «для приготовления к экзамену на степень магистра физики без стипендии». Без стипендии… Это значит — на его собственные средства. А какие же у него средства? Он сын небогатого священника из заштатного поселка на Урале под названием Турьинские рудники (девять душ в семье!). И для оплаты университетского обучения приходилось ему не раз принимать помощь от старшего брата Рафаила, который устраивал ему кое-какой приработок в одном из петербургских изданий. Да еще случайные получки, когда он, студент Александр, превращался в монтера по электроосвещению. Вот и весь его достаток. Пришелец из захолустья. Нет, приготовление на магистра при университете не про его честь. К тому же он теперь сам женатый человек, уже обязанный во всех жизненных вопросах не только перед своей наукой, но и перед своей юной спутницей, про которую он пишет в официальных бумагах: «…с супругой».

Выбор сделан. Вон тот остров в Финском заливе, куда выгребает их пароход. Остров Котлин, на котором стоит город-крепость Кронштадт, что постепенно сейчас больше и больше выплывает им навстречу из воды. Ясно видны уже корабли вокруг, мачты, трубы, а за ними — разные строения на острове, узкий шпиль береговой церкви и круглый, как гриб, купол большого собора. Кронштадт. Военно-морской город. Главная база Балтийского флота и перевалочный пункт для морских грузов. Кронштадт. Крепость, стерегущая подходы с моря к Петербургу. Крепость на отмели, заложенная еще Петром и не раз на протяжении полутора веков преграждавшая путь тому, кто пытался вторгнуться сюда из-за моря без спросу.

Кронштадт. Уединенный суровый мир, омываемый волнами. На нем остановил Попов свой выбор. Там должен он найти то, что искал. Преподавательскую работу в нешумном месте. Необходимый заработок. Крышу над их семейной жизнью. И главную возможность — возможность сосредоточиться. И еще он знал: там будет как будто неплохое оборудование для его физических экспериментов, а это не малое.

Вот уже совсем близко. Светлый маяк встречает их. Попов взмахнул рукой, указывая Раисе: в стороне, в море, развернулся строем отряд кораблей, вышедших на учение. По их мачтам всползали разноцветные флаги, изображая немногосложные фразы, ограниченные условным словарем. Сигнальщики семафорили букву за буквой, передавая команды, а потом репетовали также буква за буквой, подтверждая принятые сигналы. Трудный, медленный морской разговор, едва преодолевающий расстояние прямой видимости. Попов смотрел не отрываясь.