Второе дно

Я удивленно оглянулась. Среднестатистическая женщина, воспитанная в радикальной ньямарангской общине под руководством незабвенного Сомчайра Анги, к этому моменту уже билась бы в истерике, умоляя Тао не оставлять ее наедине с нечистой ведьмой — но мисс Ламаи Вонграт, кажется, была исключительной во всем и предпочла выставить соотечественника.

Тао помолчал, давая ей время передумать, но потом все же был вынужден поклониться и выйти. Я все-таки добралась до окна, с наслаждением распахнув створки и впустив в комнату свежий воздух, и мстительно прикрыла дверь поплотнее, прежде чем присесть на лакированный табурет перед трельяжем в углу. В зеркалах тотчас отразилось настороженное лицо короля, иссеченное глубокими морщинами, и на мгновение мне показалось, что Ламаи тоже его увидела: у нее вдруг мелко задрожали губы, и певица обхватила себя руками — но смотрела она только на меня.

— Помоги мне, — срывающимся шепотом попросила она и зажмурилась. По гладкой щеке быстро соскользнула слезинка. — Я не знаю, что делать, к кому идти, но ты… ты ведь не побоишься, правда?..

Я напряглась.

— Ламаи, есть вещи, которые не станет делать ни одна ведьма. Не из-за боязни осуждения, а потому, что наш дар, как и все на свете, имеет две грани, и связываться со второй не захочет никто. Но я не вправе останавливать тебя и давать советы — и никто не вправе, поэтому прислушивайся только к себе. Если ты твердо решила избавиться от ребенка, я сведу тебя с одной женщиной, которая может помочь. Но прежде, прошу, хорошо подумай…

— Да причем тут это! — неожиданно громко выкрикнула Ламаи и, выхватив что-то из поясной сумочки, с силой приложила об угол прикроватной тумбочки, ссадив себе руку до крови.

Хрустнуло, зазвенело, и на пол посыпались осколки стекла и щепки — а следом упали сломанные часы. Сверху серебристой змеей свернулась тонкая цепочка. Ламаи, тяжело дыша, брезгливо встряхнула рукой, и на треснувший корпус из красного дерева трижды капнуло темно-бордовым.

— Это мой ребенок, и я собираюсь родить его и воспитать, как посчитаю нужным, — звенящим не то от ненависти, не то от страха голосом произнесла певица. — Но его отец, он… он никогда меня не отпустит. Помоги мне! — она перевела взгляд с разломанных часов на мое лицо, и я вздрогнула: глаза Ламаи горели, как у одержимой.

Как у отчаянного зверька, загнанного в угол. Как у зверька, которому не осталось ничего, кроме как в самоубийственном порыве броситься на хищника, из последних сил защищая самое дорогое, что осталось.

— Он? — тихо переспросила я и резко замолчала.

Тренькнула пружина. Резная крышка часов с мелодичным щелчком приподнялась сама собой, зияя сквозным проломом в самой середине.

Холод за левым плечом сделался невыносимым.

С внутренней стороны крышки изгибались искусно вырезанные лавровые ветви, обрамляющие высокий ростовой щит. Пролом приходился точно на его центр, но я и без того знала, что должно быть изображено на месте дыры — об этом догадался бы любой, кто хоть раз в жизни видел королевский герб Вайтонской Империи.

Глава 19. О матримониальных планах

Стройная картина похищения принца треснула, и из-под нее выглянула новая версия событий, разительно отличающаяся от первоначальной.

Его Высочество никто не выносил по частям. Он вполне мог перепрыгнуть с подоконника на ветку дерева добровольно — а камердинеру ничего не стоило закрыть окно и преспокойно выйти через черный ход, благо его появление на кухне ни у кого не вызвало бы удивления. Очередная безликая фигура в ливрее — кто обратил бы на него внимание?..

О да, это прекрасно объяснило бы, как принц мог бесследно исчезнуть из углового люкса «Жемчужной короны». И одновременно породило столько вопросов, что у меня заломило виски.

Хорошо, предположим, принц не был похищен, а самым бессовестным образом удрал к красавице, похитившей его сердце… нет, предполагалось плохо. Принц — не пятнадцатилетний подросток с ветром в голове и разыгравшимися гормонами чуточку пониже, чтобы ставить под угрозу союз с Фурминтом даже ради несравненной мисс Ламаи Вонграт. К нынешнему моменту Его Высочество уже два года стажировался в Министерстве Внешних Связей и прекрасно представлял, какой катастрофой для Вайтонской Империи может обернуться малейшая размолвка с соседями, и уж точно не рискнул бы благополучием целой страны ради своей сердечной привязанности.

Да и откуда ему было знать, что в номере нельзя оставлять никаких следов?

И часы… когда на спиритическом сеансе я упомянула, что для вызова духа потребуется личная вещь принца, мистер Анги потянулся к карману — из которого как раз свисала серебряная цепочка…

— Погоди, — я тряхнула головой и надавила себе на виски, словно еще надеялась уложить взбунтовавшиеся мысли на место. — Прежде всего — как именно я могу тебе помочь?

— Спрячь меня! — без колебаний попросила мисс Вонграт и рывком села на постели, тотчас же побледнев от резкого движения. — Где угодно, лишь бы он не нашел!