Второе дыхание

— Позвони мне, — ответила Кэрри с такой же бодрой улыбкой, — а там посмотрим.

Она хотела было захлопнуть дверцу, но Пол придержал ее изнутри.

— Детка, не заводи со мной игру.

— Игру? — деланно удивилась Кэрри.

— И не изображай непонимания. Ведь я уже упоминал, что не намерен делить тебя с другими.

— Да. Ты сказал, что пока длятся наши отношения, будешь верен мне.

— И того же жду от тебя.

— Разумеется. Но у меня все равно существует собственная жизнь, Пол. Утром ты напомнил мне об этом. Чему я, признаться, очень рада.

Взор Пола потемнел.

— Надеюсь, это так.

В ее горле образовался комок. Она попыталась проглотить его и натужно улыбнулась.

— Повторяю, Пол, я намерена сполна насладиться своей свободой.

— Вот и славно. — Нахмурившись, он сам захлопнул дверцу. — Завтра в семь я заеду за тобой.

— Я просила тебя сначала позвонить! — запротестовала она.

Но ее слова прозвучали слишком поздно. Пол уже отъехал. Кэрри смотрела ему вслед, пока не улеглась поднятая колесами пыль. Затем вздохнула и побрела к крыльцу.

Пол приезжал за ней каждый вечер. Утром отвозил обратно. Уик-энды они тоже проводили вместе. Однажды даже вновь летали в Санфилд.

— Я подтвердила свое намерение продать поместье, — сказала Кэрри, когда они сидели на деревянных ступеньках веранды. — Можешь сообщить своему отцу, что он вправе приобрести Санфилд в любое время.

— Замечательно. — Пол поднес ее пальцы к губам. Затем поднялся и потянул Кэрри за руку. — Я зарезервировал номер в той гостинице на побережье.

Кэрри поморщилась.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего особенного. Просто голова разболелась. Надеюсь, пока доберемся до гостиницы, пройдет. Мне там понравилось.

Однако к вечеру она совсем расклеилась. Ночью ее лихорадило. К утру температура поднялась до тридцати девяти.

Невзирая на протесты Кэрри, Пол вызвал врача.

— Сильная простуда, — констатировал тот. — Назначаю постельный режим, побольше питья, аспирин… Через несколько дней все пройдет.

— Что для тебя сделать, детка? — спросил Пол, проводив доктора.

— Отвези домой, — вяло прошептала она.

— Сомневаюсь, что ты выдержишь перелет.

— Ничего, наглотаюсь аспирина.

— Согласен, но с одним условием: поживешь пока у меня.

Кэрри эта идея не понравилась, но у нее не было сил спорить. Она выглядела такой беспомощной, что у него непроизвольно сжалось сердце. Его охватило чувство странной нежности, чего он никогда прежде не испытывал ни к одной женщине.

В течение следующих пяти дней Кэрри пришлось нелегко. Она металась в жару, тряслась в лихорадке, стонала и даже плакала.

Пол нежно заботился о ней. Подносил лекарство, промокал испарину, готовил питье, согревал собственным телом, когда она дрожала. Наконец на шестой день все кончилось. Кэрри проснулась, сладко потянулась и объявила, что готова съесть коня вместе с копытами.

Пол повернулся на бок, с надеждой глядя на нее.

— Означает ли это, что тебе стало лучше?

Она улыбнулась.

— Я отлично себя чувствую. — Затем ее лицо посерьезнело. — Неужели ты постоянно находился со мной? Или мне это пригрезилось?

— Ну не совсем постоянно, — скромно ответил он. — Время от времени я отлучался, чтобы принять душ или приготовить кофе.

— А как же твоя работа?

Не переживай, я все уладил.

— Хорошо, но тебе вовсе не нужно было сидеть здесь. — Кэрри взглянула ему в глаза. — Ты мог отвезти меня домой, где за мной присмотрела бы Эмми, моя кухарка.

Пол убрал волосы с ее лба, погладил по щеке и мягко произнес:

— Знаю.

Выражение его лица было таким же нежным, как и прикосновение пальцев. Кэрри захотелось прижаться к нему всем телом и замереть так навсегда. Эти мысли показались ей очевидным свидетельством того, что она еще не до конца выздоровела. Иначе у нее не возникло бы подобного желания.

— Я хотел сам заботиться о тебе, Принцесса. Видишь, как все просто.

Кэрри грустно кивнула.

— Спасибо.

Их взгляды снова встретились. Полу захотелось стиснуть ее в объятиях, сказать, что… что…

Он прокашлялся и произнес совсем другие слова:

— Тебе не за что благодарить меня. Просто посодействуй моему выдвижению на получение Нобелевской премии за человеколюбие, и мы в расчете.

— Разве существует такая номинация? — рассмеялась Кэрри. Потом взглянула поверх его плеча в зеркало. — Ой! Неужели это я?

— Ты?

— Какой ужас!

— Осторожнее, детка! — воскликнул Пол, увидев, как она вскакивает с кровати. — Не делай резких движений, иначе можешь упасть в обморок.

— Мы оба грохнемся в обморок, если я сейчас же не вымоюсь, — возразила Кэрри, обертываясь простыней. Конечно, глупо скромничать после всего, что между ними было, однако ею двигало не смущение, а осознание некоторой перемены в их отношениях. — Кстати, не мог бы ты одолжить мне что-нибудь из одежды, пока я не доберусь домой?

На лице Пола мелькнуло странное выражение, настолько мимолетное, что можно было подумать, будто оно почудилось.

— Конечно. — Он тоже встал с постели и подошел к Кэрри. — После того как мы примем душ, я подыщу тебе что-нибудь.