Второе дыхание

— Вы… — сказал он мне, — в смысле, Стюарт, — фотоаппарат у вас с собой?

Я достал его из кармана брюк. Гарви кивнул.

— Сфотографируйте кобылку для страховой компании. Фотографии — они как-то убедительнее.

Я сделал несколько снимков. В темном деннике вспышка слепила глаза.

— Потом пришлете, — сказал Гарви.

Я пообещал прислать.

Тут во двор въехали Белладонна с Крисом на ее «Лендровере». Белладонна, увидев, в каком состоянии лошадь, бросилась к ней, забыв обо всем на свете. Она ужасно рассердилась, когда Крис сказал, что как бы то ни было, а нам с ним надо лететь, а не ждать ветеринара, потому что приземляться в темноте на Уайт-Уолтеме небезопасно. А потому мы должны подняться в воздух не позже половины пятого. Белл гневно возразила, что вполне можно подождать и до половины шестого. Крис сказал, что, если она не согласится отвезти нас к самолету когда надо, он позвонит и вызовет такси. Я подумал, что Каспару Гарви пока рано беспокоиться насчет зятя.

Ветеринар отработал свою двойную плату: вскоре во дворе завизжали тормоза. Доктор склонился к лошади со стетоскопом и, так сказать, почесал в затылке.

— Не похоже, чтобы у нее были колики, — сказал он. — Чем ее кормили?

Главный конюх и все прочие тут же возмутились и оскорбились — их заподозрили в небрежности! Они поклялись, что кобылка за весь день не ела ничего, кроме овса, отрубей и сена.

Крис снова сцепился с Белл. В конце концов разъяренная девушка сказала отцу, что ненадолго отлучится — вот сейчас только доставит этого чертова Криса к его самолету. Ее отец рассеянно кивнул — сейчас все его внимание было поглощено страдающей лошадью. Я поблагодарил его за ленч, повторил, что вышлю снимки, — он даже не оглянулся.

Белл вихрем промчала нас через город и резко затормозила рядом с «Чероки». Крис еще раз попытался объяснить, что сегодня вечером мы оба работаем, так что нам просто необходимо вернуться вовремя. Мы действительно работали в тот вечер, но на самом-то деле нам не было никакой необходимости улетать из Ньюмаркета ровно в половине пятого. Однако старая дружба заставила меня придержать язык.

Крис пошел обходить «Чероки» с обычной проверкой. Белл смотрела ему вслед.

— Он меня просто бесит! — вздохнула она. Я кивнул.

— Я за ним присмотрю. А вы возвращайтесь к отцу.

Она в упор взглянула на меня своими голубыми глазами. И сказала:

— Я вовсе не стараюсь быть стервой. Просто так получается.

Я подумал, что, раз ей приходится иметь дело с двумя упрямыми мужчинами, да и сама она особой гибкостью не отличается, ей никак не удастся установить трехстороннее равновесие без вулканических выбросов энергии. Одними хлопающими ресницами тут не обойдешься.

Крис закончил проверку. Мы с Белл вышли из «Лендровера». Белл и Крис молча посмотрели друг на друга. Молчание было наэлектризовано, как воздух перед грозой.

Наконец Белл сказала:

— Я устроилась помощником тренера к Джорджу Лорикрофту. Так что теперь буду жить в Ньюмаркете.

Лорикрофт сидел за ленчем вместе со мной, Эвелин Дарси (жемчуга) и Робином Дарси (очки). Крис обдумал это, слегка хмурясь.

— У меня скоро будет месячный отпуск, — сказал он. — Часть времени я проведу во Флориде.

— Рада за тебя.

— Поехали со мной?

— Нет.

Крис резко развернулся и полез в самолет. Сейчас он меньше всего был похож на романтичного пилота из песенок, которые крутят по радио.

Я неуклюже попрощался с Белл, выразил надежду, что с кобылкой все будет в порядке.

— Оставьте телефон, я вам позвоню, когда что-то выяснится.

У меня была ручка, но бумаги не оказалось. Белл взяла ручку и записала номер на левой ладони.

— Залезай, Перри, а то без тебя улечу! — крикнул Крис.

— С-скотина! — сказала Белл.

— Он вас любит, — заметил я.

— Это не человек, а торнадо: налетел, растерзал и умчался дальше!

Крис завел мотор. Мне не хотелось рисковать: чего доброго, и впрямь без меня улетит! Я забрался в «Чероки», захлопнул дверцу, повернул ручку, пристегнул ремень и замахал в окно Белл. Белл вяло махнула мне в ответ. А Крис упрямо смотрел вперед, пока уже не стало слишком поздно прощаться. Однако, когда мы наконец оторвались от земли, а Белл все еще стояла у «Лендровера», глядя нам вслед, Крис сделал круг почета и покачал крыльями на прощание.

От Ньюмаркета до Уайт-Уолтема на самом деле не так уж и далеко. Когда мы приземлились, было еще совсем светло, и времени у нас оставалось навалом, а к моему пилоту вернулось утреннее хорошее настроение.

Холодный ветер продержался до пятницы. Воскресная солнечная погода сменилась унылой свинцовой серостью. Кобылка Каспара Гарви цеплялась за жизнь. Я узнавал о симптомах и развитии болезни буквально из первых рук — от Белл, которая сказала мне, что только в последний момент, уже налив на руку жидкого мыла, вспомнила о том, что надо бы переписать мой телефон на что-нибудь более надежное.

— По всей видимости, бедняжка все время прижималась головой к стене, стояла и прижималась… Я никогда не видела, чтобы лошадь прижималась головой к стене, и ее конюх тоже такого не видел, но ветеринар говорит, что это признак отравления, и теперь все стоят на ушах. Паника жуткая.