Второе лето Союза «Волшебные штаны»

К беспокойству за маму прибавилось беспокойство за Штаны. Кармен залезла в ящик с грязным бельем, испугавшись, что Штаны по ошибке решили подвергнуть запрещенной стирке. Ничего.

Кармен в отчаянье кинулась к комоду с постельным бельем, как вдруг входная дверь открылась и перед Кармен предстали оба предмета ее беспокойства.

Увидев маму, Кармен застыла с открытым ртом.

— Привет, котенок. Почему ты не спишь? — Произнесла мама, стараясь держаться как можно естественнее. Видимо, она не ожидала встретить дочь.

Задыхаясь, как брошенная на берег рыба, Кармен тыкала дрожащим пальцем в мамину сторону.

— Что? — Кристина брала у дочери тушь для ресниц и решила, что в этом причина ее гнева.

Не переставая указывать пальцем, Кармен наконец с трудом произнесла:

— ТЫ!.. ИХ!..

Кристина ничего не понимала. Мысли и чувства ее еще оставались с Дэвидом, и она не готова была встретиться с суровой реальностью в лице Кармен.

— Мои ШТАНЫ! — дико заорала Кармен. — Ты их УКРАЛА!

Кристина с удивлением опустила взгляд на Штаны:

— Я их не КРАЛА! Ты их оставила на стуле, и я подумала…

— Что ты подумала? — яростно накинулась на маму Кармен.

Мама, похоже, спустилась с небес на землю. Она исподлобья посмотрела на Кармен:

— Я подумала, может, ты их оставила…

Кармен с осуждением смотрела на нее.

— Оставила их… — Кристина расстроилась и не могла найти слов. — Ну, как знак примирения.

Если бы Кармен была хорошей, она бы успокоилась. Мама совершила вполне простительную, даже милую ошибку.

— Чтобы я дала тебе Волшебные Штаны? Ты что, с ума сошла? — Кармен уже сама боялась своего гнева. — Я их достала, чтобы отослать ТИББИ! Я бы никогда, никогда, никогда…

— Кармен, перестань. — Кристина, словно защищаясь, подняла руки. — Я все поняла. Я ошиблась.

— Снимай их сейчас же! СЕЙЧАС ЖЕ! Сейчас — сейчас — сейчас!

Кристина отвернулась. Ее глаза блестели, а щеки пылали.

Кармен стало совсем плохо.

Проблема была в том, что Штаны делали Кристину прекрасной, стройной и молодой. Они верили в нее и любили ее точно так же, как любили Кармен прошлым летом, когда она этого заслуживала. Теперь Они выбрали ее маму.

Когда несколько минут назад Кристина стояла в дверях, она лучилась счастьем, свободой и уверенностью. Вокруг нее как будто сиял ореол волшебства, которого Кармен никак не удавалось постичь. И именно за это Кармен теперь ненавидела маму.

Кристина протянула руку, но Кармен ее не взяла. Тогда Кристина сжала собственную ладонь.

— Малыш, я понимаю, что тебе грустно. Но… но… — Ее глаза наполнились слезами, и она крепче сжала руки. — Эти… отношения с Дэвидом. Они же ничего не изменят между нами.

Кармен судорожно сглотнула. Знаем мы такие разговоры. Когда родители вот-вот разрушат твою жизнь, именно так они пытаются себя успокоить.

Маме, наверное, шала, о чем говорит. И возможно, даже верила в это, Но это была неправда. Все изменится. Все уже изменилось.

Тиб!

Я гораздо хуже тебя. Поверь. Можем поспорить об этом, когда ты вернешься.

Вот тебе Штаны. По идее, они сейчас должны быть у Лены, но мы решили, что Штаны больше пригодятся тебе на премьере фильма. Используй их на сто процентов, Тибба-ди, а потом перешли Лене.

С любовью от подруги, которая больше не заслуживает счастья и волшебства.

Кармен

Перед тем как пойти к Грете, Бриджит изучала себя в крохотном зеркале.

Хорошо, что она видела только лицо. Она повернулась. чтобы рассмотреть волосы. Уже сильно отрасли светлые корни, а краска местами почти смылась, а местами — выгорела. Би была похожа на эксцентричного панка.

Коричневый цвет ей уже не нравился, но он въелся так сильно, что пока приходилось с ним мириться. Би достала из груды грязного белья бейсболку и нацепила на голову. Вуаля. Не очень-то стильно.

«Прости, Кармен», — подумала Би, открывая дверь.

Мансарда уже начала принимать нормальный вид. Бриджит разобрала и расставила кучу книг и журналов, отнесла вниз шубы и все коробки, кроме последних двух с фотографиями Марли. Теперь, когда мусора не осталось, Бриджит рассмотрела комнату. Она была как будто из старого фильма: высокий посередине и низкий по краям потолок и по три окна на каждой стене. Комната была залита солнцем. Правда, Бриджит решила, что стены надо покрасить.

Теперь Би принялась за вторую коробку. Именно в то время, решила она, появился ее отец. Вот две работы, которые Марли написала на его уроках. Одна на пять с минусом, а другая на четыре с плюсом. «Отличные мысли, но их надо развить», — написал он на второй. Вот фотографии ее друзей. И ни одной — где Марли в постели или в больнице.

Бриджит внимательно рассматривала свадебные снимки, большая часть которых была сделана на ступенях баптистской церкви Берджеса. Казалось, будто отец оглушен и поражен любовью, но ни его семьи, ни его сотрудников она не увидела. Свадьба как свадьба, но не такая, какая должна была быть у Марли Рандольф, первой красавицы города.