Второе место

Ты знаешь, как я выгляжу, Джефферс, и я всегда так выглядела: и в тот момент, и раньше, и сейчас. Я всегда была фаталистом в отношении к внешности, будто бы я тасую и перетасовываю ту же самую колоду карт, хотя за трудные годы до встречи с Тони я значительно сбросила вес, а потом так больше и не поправилась. В тот день в порту карты были сданы соответственно возрасту в пятьдесят лет. На моем лице уже пролегло несколько глубоких морщин, но не так уж много: жирная кожа, которая доставляла мне столько хлопот в юности, на этом этапе спасает меня – редкий пример справедливости в человеческой жизни. Мои длинные волосы немного поседели, и я всегда думала, что это делает меня ужасно похожей на ведьму, но единственное желание Тони, касающееся моей внешности, – чтобы я не стригла и не красила волосы, и в конце концов, это ему на них смотреть. В тот день, день приезда Л, помню, я необычайно четко осознала, что никогда не жила в моменте своей красоты в той мере, в какой я ею обладаю. Я всегда чувствовала, что это нечто, что я, возможно, приобрету, или что я временно утратила, или к чему стремлюсь, – порой казалось, что красота мне внутренне присуща, но я никогда не испытывала ощущения, что держу ее в руке. Говоря это, я как бы предполагаю, что другие женщины его испытывают, но не знаю, так это или нет. Я никогда не была близка с другой женщиной настолько, чтобы знать наверняка, как девочка бывает близка с матерью. Я представляю, как мать передает дочери жемчужину ее особой красоты.

Но вернемся к приезду Л: мы сидели на пластиковых стульях в зоне прибытия, когда через главные двери зашли мужчина и женщина. Мы ожидали, что Л выйдет с другой стороны, и поэтому не обратили на них внимания, но потом я посмотрела на них и поняла, что мужчина, должно быть, и есть Л! Он подошел и вопросительно произнес мое имя, и я, разволновавшись, встала пожать ему руку, и в тот же самый момент он сделал шаг назад, подтолкнув вперед женщину, и сказал:

– Это моя подруга, Бретт.

Так что вместо Л я пожала руку сногсшибательной особе лет под тридцать, чей элегантный и модный вид совершенно не соответствовал окружающей обстановке, и она протянула мне кончики пальцев с накрашенными ногтями так же радостно, как если бы мы встретились не в глухомани, а на коктейльной вечеринке на Пятой авеню! Она начала говорить взахлеб, но я была так поражена, что не слышала, что она говорит, и всё пыталась взглянуть на Л, но он будто прятался за ней. Тем временем Тони встал. В таких ситуациях он обычно совершенно бесполезен – просто стоит и молчит. Но я не выношу неловкости или напряжения в разговоре: я будто становлюсь пустой внутри и перестаю следить за тем, что происходит или обсуждается. Так что не могу сказать тебе, Джефферс, о чем тогда шла речь, но когда я представила Тони, молодая женщина, Бретт, посмотрела на него сверху вниз таким удивленным и откровенно оценивающим взглядом, какого я никогда не видела. Затем она повернулась ко мне и окинула меня тем же взглядом, и я догадалась, что она пытается вообразить меня и Тони в сексуальном контексте, пытается понять, каково это. У нее был любопытный полуоткрытый рот, который по форме напоминал щель в почтовом ящике, – рот бандита из комиксов, подумала я потом. В эти суматошные минуты мне удалось несколько раз бросить взгляд на Л, прячущегося за ней. Он был довольно крепким и невысоким – ниже, чем я; на нем были подвернутые белые брюки, кожаные палубные мокасины и свежая голубая рубашка с повязанным вокруг шеи ярким платком, он выглядел шикарно и по-пижонски. Он был очень ухоженным, что меня удивило. К тому же он держался непринужденно и весело, тогда как я представляла его более мрачным и серьезным, а его глаза были похожи на небесно-голубые самородки, от которых исходил завораживающий свет. Когда мы встречались взглядами, они светили в меня, как два солнца.