Второе начало волшебства

Я не стал принимать их игру, и начал нападать то на одного, то на другого, заставляя разорвать круг. К счастью, один из мертвяков явно хромал на одну ногу, чем я и воспользовался. Исхитрившись рубануть одного из зомби по руке, я резко пригнулся и махнул мечом в сторону хромающего мертвяка. Ноги мертвяка резко отделились от тела, и тот рухнул вначале вниз, а потом кубарем скатился с края крыши. Двоих оставшихся я обошёл так, чтобы они были с одной стороны, не давая возможности зайти в спину. Но, кажется, я всё же опоздал. Ещё четвёрка прытких мертвецов забралась на крышу.

— Ну, вот. Кажется, вечеринку пора заканчивать.

Мертвяки вначале встали, как вкопанные, уставив на меня свои мёртвые взоры. А потом резко воспламенились под лучами восходящего солнца. Кладбище утихло, я услышал далёкое пение Севы, заканчивающего обряд упокоения, а из моих глаз неожиданно брызнули слёзы. Только теперь я понял, как устал. В пылу боя, я даже не обратил внимания, что один из мертвяков всё же саданул меня по плечу, окончательно разорвав в клочья рубаху. На месте удара красным росчерком горели три кровавых пореза. Успев подумать, что надо бы их обработать, я почувствовал, как проваливаюсь в небытие.

Пришёл в себя я уже у лекаря академии. В нос ударил резкий запах спирта, характерный для этого помещения. Я поморщился и застонал, попытавшись открыть глаза. Боль в правом плече быстро дала понять, что я ещё не умер.

— Ванька, не шевелись, дурак. Швы разойдутся.

Голос Алёнки был явно сердитым, и я счёл, что надо его послушаться. Я попытался сказать, чтобы она не беспокоилась из-за каких-то царапин, но понял, что язык мой прилип к нёбу. С трудом пошевелив губами я прошептал:

— Воды.

Я почувствовал, как к моему рту приложили кувшин с водой и жадно начал глотать так, что даже закашлялся.

— Ну не торопись. Отдышись.

— Ещё.

Кувшин вновь приложили к моим губам, но на этот раз я пил осторожнее. Вдоволь насытившись чудесной водой, я всё же смог разлепить глаза. Около моей койки сидела Алёнка. Её красные глаза свидетельствовали о том, что она так и не ложилась спать.

— Ты чего не спишь, дурёха? Иди отдохни.

— Поспишь тут с тобой. Сам дурак, кстати.

— Всё нормально, Алёнка. Жив, цел, орёл. Дай поспать ещё немного.

И я вновь провалился в сладкий сон.

Второе пробуждение удивило меня и насторожило. Перед глазами я увидел Лилию — мачеху Василисы. Она сидела около моей кровати с раскрасневшимися глазами, что было само по себе странно. Я внутренне напрягся, не зная, что от неё ожидать.

— Проснулся-таки, герой. Привет Вань.

Голос у Лилии на этот раз был спокойным. Нотки злости, которые были в нём в последнюю нашу встречу куда-то исчезли.

— З-здравствуйте. А где Василиса?

— Вася взяла небольшой больничный. Отдохнёт дома недельку, на вас столько всего навалилось.

— А вы что здесь делаете?

Она виновато глянула на меня.

— Вань, тут все следят за тобой. Ты уже три дня отсыпаешься. Василиса попросила меня передать тебе записку. Алёнка с Борей ушли только что.

— Лилия Панфиловна, а как вас впустили в школу?

— Родителям периодически можно посещать учеников. Да и я по поручению Василисы. Ты не беспокойся, пожалуйста. Мне Василиса рассказала, что вы обо мне подумали. Мы уже помирились давно. Просто лично и перед тобой хотела извиниться. Не знаю, что на меня нашло тогда. Знаешь, как бывает, когда родному тебе человеку опасность угрожает? Голову теряешь, пытаешься всеми силами остановить его. Вот и я также, когда от Настасьи Микулишны узнала, что вы в дальний поход собираетесь, так, словно с цепи сорвалась.

Тут у меня как будто камень с плеч свалился. Ну не может тёмный так говорить. А, Лилия, кажется, даже заплакать готова была. Да, конечно, хитрые маги могли притворяться обычными людьми, но в словах и движениях мамы Василисы этого притворства совсем не чувствовалось.

— Лилия Панфиловна, и вы меня простите.

— Можно просто тётя Лиля. Да тебя-то за что прощать? Василиса мне рассказала, что ты сразу сказал, что не могу я быть тёмной. Я, конечно, в ваших делах не сведущая, но знаю, кто это такие. После рассказа Васи, оглядываясь назад, я ведь и правда себя вела так, словно чувства у меня отключились добрые. Надо будет с ректором вашим снова поговорить. Она мне всегда помогала.

— Скажите, Лилия… Тётя Лиля, а как вы тогда, после похорон Севы в школу попали? Не могли же вы просто так пройти. На это разрешение нужно.

— Так мне весточка пришла. От преподавателей, заверенная самим ректором. Я с этой весточкой и прошла. В ней говорилось, что вы затеяли опасные игры и остановить вас нужно. Искала вас долго, нашла, но только всё испортила.

Тут в палату ворвались Борька вместе с Алёнкой. Лилия тут же засобиралась.

— Ну ладно, чего уж. Ты записку почитай от Васи. Я тебе на полочке её оставила. Не буду мешать вам. Кстати, можешь потом журавлика сделать, в ответ — бумага заговорённая. Да и ещё. Василиса просила передать тебе на словах, что сумка твоя походная в землянке.