Второе начало волшебства

— Только вскользь. Преподаватели что-то говорили про это. Упоминали руны какие-то и заговоры.

Сева сморщился.

— Очень жаль. Оставлять так погост нельзя. Боюсь, если сейчас меры не принять, то будет слишком поздно. А учителя заняты поискам тёмного, не до этого сейчас.

Тут Алёнка, будто что-то вспомнила.

— Мы с Ванькой наизусть весь обряд знаем. И про круг, и про заговор. Но, Сев, ты же не думаешь, что мы впятером… вчетвером с ним справимся? На нас всё кладбище накинется, когда мы только начнём, а продержаться нужно до рассвета.

Сева глянул на одинокую луну, медленно плывущую по ночному небу и снова улыбнулся.

— Луна благоволит нам и поможет. Я чувствую.

— Какая луна, о чём ты?

— Просто поверь мне.

Алёнка с сомнением покачала головой и глянула на меня. А я лишь пожал плечами. Надо так надо. Если честно, я боялся до одури, но показывать этого не хотел. Детские страхи будто вновь ожили, и я словно вернулся в то время, когда мертвяки нагрянули к нам в деревню под предводительством тёмного. Хотелось бежать и подальше отсюда, но я понимал, что неупокоенный погост — это не десяток мертвяков. Это целая армия, которая нападёт не только на ближайшие деревни, но и пойдёт дальше, а каждый, кто погибнет под этим шествием может с некоторой вероятностью присоединиться к нему. Уж не об этой ли тьме говорил Лесовик?

— Давайте начинать.

Все приготовления к обряду мы завершили за четверть часа. Для его совершения, нужно было в первую очередь оградиться от покойных кругом из соли, которая всегда была в сумках храмовников. Выяснить силу погоста мы никак не могли за такие сроки, потому пришлось круг чертить, как говорится, наощупь.

Затем пришла пора даров. Подъятых метвяков нам в любом случае пришлось бы уничтожать, но вот тем, кто ещё не успел проснуться следовало дать что-нибудь из нашего мира. Любой гостинец подходил. На счастье, у Василисы всегда в сумке валялась горсть леденцов, а Борька вечно таскал с собой сух паёк. На всё кладбище этого бы всё равно не хватило, но это и не нужно было. Достаточно было в некотором радиусе от начерченного круга разложить гостинцы по могилкам и прочитать простые слова. Причём слова эти наизусть не нужно было запоминать, главное, чтобы смысл был один и тот же. Кто-то говорит, «ты к нам не ходи — мы сами придём», кто-то «мы к тебе — всегда, а ты к нам — никогда». В общем, любой простецкий заговор от того, чтобы покойник домой не вернулся. Любой, кто на кладбище бывал их все знает, пусть и каждый на свой лад.

— Так, круг готов, спящих задобрили. Теперь пришла пора читать упокоение. Делать это придётся мне, а вы мне помочь должны. Алёнка, Ванька, если свалюсь без сил — придётся подхватить. Как только начнём, все проснувшиеся разом к нам кинутся. Во-первых, добычу почуют разом, а во-вторых, они хоть и мёртвые, но не тупые. Понимают, что их обратно в могилы загнать хотят. Этих мертвяков придётся остановить любыми способами, кто как умеет. У нас ещё есть четверть часа, дальше тянуть нельзя. Придумывайте каждый, кто, что может.

Севу, который до этого был настолько слабым, что его приходилось почти тащить на себе, будто подменили. Он всё больше расправлялся, готовясь к предстоящему обряду. Не знаю, что произошло, то ли упавшая на него ответственность, то ли что-то другое, но Сева выглядел явно окрепшим. То и дело, он глядел на луну, видимо, сверяя по ней время.

Мы же в это время городили каждый, что сможет. Василиса с Алёнкой принялись готовить простые снадобья из кореньев адамовой головы и расковника, которые можно было сделать за такое недолгое время. Борька отрыл у себя в сумке невесть откуда взявшуюся плакун-трову и чертополох. Так что, всё, что можно было применить против покойников, девчонки быстренько замешали в походных склянках.

Борька и я тоже без дела не сидели — мы мастерили простенькие капканы, силки и ловушки, которые могли хоть ненадолго, но замедлить мертвяков. Быстренько нанесли на даги, которые носили с собой зелья девчонок и приготовились защищать Севу.

— Ну что ж, раз все готовы, я начинаю. Дальше медлить нельзя.

И Сева запел что-то на совсем мне незнакомом языке. Судя по вытянувшимся лицам моих друзей, они тоже не поняли, что это был за заговор, но, возможно, его изучали на старших курсах. Его песня полилась по кладбищу, проникая в каждый тёмный закоулок. Казалось, даже луна стала светиться ярче. С одной стороны, на душе от слов Севы стало очень тепло и спокойно, но с другой стороны, мертвякам она явно не пришлась по душе. Трясущиеся надгробья начали раскалываться, холмы могил проваливаться внутрь, и, один за другим, пробудившиеся мертвяки начали подниматься из могил.

Не знаю, что сработало лучше — странный заговор Севы или наши приготовления, но неупокоенные явно не торопились на нас нападать, бродя вокруг и вынюхивая наши следы. Так продолжалось около часа, но до рассвета было ещё далеко. По моим прикидкам, нам нужно было продержаться, как минимум часа три или четыре, до тех пор, пока первые лучи не выглянут из-за деревьев.