Второе признание

Наша жизнь не вернулась в привычную колею, поскольку в оранжерее еще орудовала маленькая армия, но во многих отношениях все пришло в норму. Вулф ходил в чистой рубашке и свежих носках, питание было регулярным и на привычно высоком уровне, с улицы вымели разбитое стекло, а мы вовсю старались наверстать потери по части сна. Чтобы выполнить обещание Вулфа и расследовать смерть Рони, не было сделано почти ничего, но мы провели дома всего четырнадцать часов, и девять из них — в постели.

Потом появился сверток. Вулф после утренних часов в оранжерее находился со мной в кабинете, проверяя накладные и квитанции на все подряд, от фибрового картона до оконной шпаклевки. Дверь на звонок открыл я, посыльный передал мне сверток размером с небольшой чемоданчик и попросил расписаться; сверток я оставил в холле, решив, что это очередной компонент для восстановительных операций наверху. Но в кабинете мне пришло в голову, что на свертке нет фамилии поставщика, а это было весьма странным, и я вернулся в прихожую разобраться. На плотной оберточной бумаге не было никаких следов, кроме фамилии и адреса Вулфа. Сверток был надежно перевязан крепким шнуром. Я поднял его — примерно шесть фунтов. Приложил к уху и на полминуты затаил дыхание, но ничего не услышал.

Что ж, где наша не пропадала… я перерезал шнур и вспорол бумагу. Дальше шла мягкая картонная упаковка, клапаны были прихвачены клейкой лентой. Я снова насторожился, по периметру взрезал клапаны и приподнял один уголок. Но увидел всего лишь газету. Я всунул острие ножа и подпорол ее… то, что я увидел, заставило меня приподнять брови. Отвернув клапаны и газету и видя все то же, я сунул сверток под мышку, проследовал с ним в кабинет и спросил Вулфа:

— Ничего, если я это распакую прямо на вашем столе? В прихожей сорить не хочется.

Он запротестовал, но я положил сверток на стол и начал вытаскивать из него пачки двадцатидолларовых банкнотов. Купюры были старые, ни одной новой, судя по краям, не попадалось, в каждой пачке их было по пятьдесят штук, то есть по тысяче зелененьких на пачку.

— Это что за чертовщина? — удивился Вулф.

— Деньги, — объяснил я. — Не прикасайтесь к ним, вдруг это ловушка? Вдруг они все покрыты микробами? — Я принялся раскладывать пачки, по десять в стопку, и стопок получилось пять. — Любопытное совпадение, — заметил я. — Можно, конечно, пересчитать, но, если никакой ошибки нет, здесь ровно пятьдесят тысяч. Интересно.

— Арчи, — Вулф сердито смотрел на меня. — Что за дурацкие выходки? Я сказал тебе перевести чек на наш счет, а не превращать в наличные. — Он показал на сверток: — Заверни и отнеси в банк.

— Да, сэр. Но прежде чем… — Я подошел к сейфу, достал оттуда банковскую книжку, открыл ее на последней заполненной странице и показал Вулфу. — Как видите, чек на наш счет я перевел. Так что это никакая не выходка, а всего лишь совпадение. Вы слышали, как позвонили в дверь, видели, как я пошел открывать. Посыльный передал мне сверток, попросил расписаться в получении… курьерская служба, Западная Сорок седьмая улица, дом двадцать восемь. Я решил, вдруг это часовая бомба, и открыл сверток в прихожей, подальше от вас. Об отправителе на свертке или в нем ничего не сказано. Единственный ключ — газетная обертка, это вторая часть «Нью-Йорк Таймс». У нас есть знакомые, которые читают «Таймс» и у которых есть свободные пятьдесят тысяч для розыгрыша? — Я сделал приглашающий жест рукой. — Ответьте на этот вопрос — и шутник в наших руках.

Вулф все еще метал сердитые стрелы, но теперь не в меня, а в стопки денег. Он взял одну пачку, провел пальцем по краям, положил назад.

— Убери это в сейф. И сверток тоже.

— Может, сначала сосчитаем? Вдруг в одной пачке не хватает двадцатки?

Ответа не последовало. Он откинулся на спинку кресла и какое-то время сидел неподвижно, если не считать губ, которые он вытягивал и втягивал, вытягивал и втягивал. Я поступил, как было велено: сначала переложил товар в картон, чтобы сэкономить место, потом сходил в холл за упаковочной бумагой и шнуром и все вместе положил в сейф. Я сел за свой стол, пока губы Вулфа придут в состояние покоя, и спросил: — Как насчет повышения? Лишние двадцать долларов в неделю мне явно не помешают. Пока мы на этом деле заработали сто пять тысяч и триста двенадцать долларов. Если вычесть накладные расходы и стоимость ущерба…

— А триста двенадцать долларов откуда?

— Из бумажника Рони. Они у Сола. Я вам говорил.

— Тебе, конечно, известно, кто прислал сверток.

— Не совсем. Д, С, В или А, но кто именно? Едва ли его прислал сам Икс?

— Сам? Нет, — Вулф покачал головой. — Деньги я люблю, но эти мне не нравятся. Жаль, что ты не можешь ответить на мой вопрос

— Я отвечал на миллионы вопросов. Можете рискнуть.

— Я уже рискнул. Кто в субботу подсыпал снотворного в стакан — тот, что предназначался для мистера Рони и из которого выпил ты?

— Да. Вопрос вопросов. Я сам себе его задавал вчера весь вчерашний день, да и сегодня с утра… ответа не нашел.

Вулф вздохнул: