Второе пророчество (часть 1, СИ)

И помни - все вокруг враги

Свой главный бой я проиграл,

И проигрыш тот - не восполним,

Я кровью землю замарал,

Но слез из глаз - не выжимал,

А что она?.. Она - с другим...

Мы все обмануты не раз,

Кто обмануться сам мечтал,

Наивной парой нежных фраз,

Случайной сменой лунных фаз,

Беспечно стерт любви накал

О, женщины, вам имя - ложь!

Как хрупок вашей страсти лед,

Разлука - шерсть мне не ерошь,

Итак сжимает сердце дрожь,

Боль из души веревки вьет

А помнишь, прошлою весной,

Ты молча в верности клялась...

В глубокой яме под сосной,

Любовный мне дарила вой...

Другому - нынче отдалась

А он - способен так любить?

До слепоты, до глухоты...

Кого в разрыве нам винить?

Поддался я... не смог убить

Того - кого так любишь ты...

И вот бегу, не чуя лап...

Теряю жизнь, теряю кровь,

Силен ли тот, кто духом слаб,

Кто предан, будто жалкий раб?

Но в ком еще жива любовь

А кровь из этих страшных ран,

Цветком душистым по весне,

Вдруг прорастет, презрев обман,

И вновь, неся любви дурман

К тебе придет. Но лишь - во сне...

Внезапно дверь комнаты широко распахнулась. От неожиданности Рейн уронил гитару, чуть не угодившую в огонь. С протяжным стоном боли лопнула разорвавшаяся струна. На пороге стоял Бела Фаркаш...

- Они нас выследили! - надрывно закричал он, напугав Рейна своими панически расширенными зрачками, огромными - словно два озера страха и горя. - Логан все знает!

Рейн вскочил, хватаясь за клинок - лежащий на полу, подле его стула:

- Что с Людвигой?

- Она в порядке! - Бела пошатывающейся походкой подошел к столу, взял графин с вином и начал жадно пить прямо из горлышка, не ощущая ни крепости, ни вкуса изысканного напитка: - Пока в порядке. Но ищейки Логана взяли наш след и уже не отступятся...

Рейн задумчиво теребил свой гладко выбритый подбородок...

- Брат, - в голосе Белы проскользнула нотка надежды, - может, ты поговоришь с Логаном и все ему объяснишь? Он тебя уважает, а поэтому если к кому-то и прислушается, то лишь к тебе...

- Бесполезно, - негодующе мотнул волосами Рейн. - Глава стаи Падших ненавидит вас - Чистых. Ведь это ваша кровь сделала нас уродами и мутантами, навсегда вычеркнув из мира нормальных людей! Логан намеренно видит в жизни только черный и белый цвета, он и знать не хочет о существовании чего-то другого, не укладывающегося в его принципы. Если он и совершает какие-то милосердные поступки, то делает это по-своему. Он даже добро - причиняет, а справедливость - наносит...

Бела обреченно поник головой:

- Тогда мы попали в западню. Людвига ждет ребенка...

- Ребенка? - гневно закричал не поверивший своим ушам Рейн. - Ребенка! Да как ты посмел подвергнуть ее такой страшной опасности? - он смотрел на брата с презрением. - Как мог ты обойтись с ней столь не осмотрительно и эгоистично? Ты... - он хотел добавить "похотливое животное", но сдержался, здраво рассудив, что оскорбления ничего уже не исправят.

Фаркаш виновато отвернулся:

- Мы встречались слишком редко, - сбивчиво лепетал он, пытаясь оправдаться, - а потому - напрочь забыли об осторожности...

Рейн одарил старшего брата повторным, еще более уничижительным взглядом. Да-а-а, уж он то сам относился к благополучию Людвиги куда как бережнее...

- Твои уже знают? - напрямую спросил он, имея в виду стаю Чистых.

- Да, - вынужденно признался Бела. - Логан выследил нас с Людвигой и стал свидетелем последнего свидания. А затем он обратил внимание на ее недомогание и сделал правильные выводы..., - голос незадачливого влюбленного охрип от тщетно скрываемых слез. - Он встретился с нашим старейшиной Калебом...

- Дьявол! - бессильно сжимая кулаки, завопил Рейн, исступленно пиная каминную решетку. Рой искр взметнулся из огня, окрасив светлые глаза мужчины в цвет свежей крови. - При заключении мира Калеб однажды и навсегда, категорически запретил смешивать кровь двух стай. А Калеба невозможно разжалобить!

- Нам конец! - потеряно схватился за голову Бела. - Людвиге удалось сбежать от охранников брата, но теперь обе стаи объединились и идут по нашему следу. Они считают, - Фаркаш захохотал как безумный, оседая на пол, - что мы должны умереть...

- Тише, - Рейн заботливо помог брату подняться, ободряюще обнимая его за плечи, - я этого не допущу!

- Ты нам поможешь? Спасешь Людвигу и ребенка?- черные глаза Белы смотрели так доверчиво. - Пожалуйста, брат...

Губы Рейна искривила печальная усмешка:

- Помогу, - в нем боролись любовь и горе. - Клянусь спасти жизнь вашего ребенка, даже если мне придется отдать за нее свою!