Второе рождение Жолта Керекеша

— Значит, ты старший.

— В отношении меня титул младшего звучит достаточно глупо. Я старшая ветвь, а вернее, сучок, если это вас не шокирует. Моей сестре десять лет.

— Ладно, тогда я буду звать тебя Сучком, — сказал Чаба. — А теперь пойдем. Профессор, наверное, ждет.

Он свистом отдал доберману команду, и доберман молча последовал за ним. Ольга шла посредине. Сначала они поднимались вместе, а когда тропа сузилась и дорогу стали загораживать ветви, пошли гуськом.

— Вперед выходи, Сучок! — сказал Чаба.

Жолт пожал плечами. Он смутно чувствовал, что дружелюбие Чабы вызвано только тем, что этого хочет девочка.

— Как зовут твою сестру? — спросила Ольга.

— Беата.

— Беата. Значит — «счастливая».

— Да.

— Она и правда счастливая?

— Откуда мне знать? Смеется она довольно часто.

— Это ей купили собаку? Да? Чтоб она ее охраняла, — сказала Ольга.

— Да нет. За настоящей собакой ведь надо следить… А эта собака просто так, для забавы.

— Молодая? Сколько ей? — с интересом спросила Ольга.

— Семь месяцев.

— А порода?

— Пойнтер… или как там его…

— Господи! — Ольга даже вскрикнула.

Чаба нагнулся к своему доберману и обратился к нему с непонятной речью. Доберман слушал с глубоким вниманием.

— Сулиман, Сулиман, ты, должно быть, ошеломлен. Ты, если можно так выразиться, разинул уши. По-моему, это смешно. А по-твоему? Тоже? Тогда хохотни, и дело с концом!

Доберман взвизгнул, потом коротко тявкнул.

— Громче! — скомандовал Чаба.

Доберман рявкнул во всю глотку.

Жолт, пораженный, смотрел на них, вытаращив глаза.

А Ольга, волнуясь, отрывисто дыша и словно бы ни к кому не обращаясь, говорила запинающейся от возмущения скороговоркой:

— Для него пойнтер всего лишь «как там его», для него пойнтер собака для забавы. Пойнтер собака для забавы?! Кто когда-нибудь слышал такое? Нет, я сейчас же умру! Ей-богу, умру на месте!

— Аутсайдер! — презрительно бросил Чаба.

— Ты пойнтера когда-нибудь видел? — обрушилась Ольга на Жолта.

— На картинках он его видел. На раскрашенных фотографиях…

— А может, в книге, где пишется про собак.

— Или прочитал Джека Лондона «Майкл, брат Джерри».

— Зато делает заявления, как глава государства. Премьер. А сам понятия не имеет…

— Конечно, не имеет. Но не беда. Со временем, братец, ты это выучишь! А пока лучше-ка помолчи. Свои мнения как эксперта держи при себе, а то Сулиман лопнет от смеха.

— Что я выучу? — спросил растерянно Жолт.

— Что пойнтер собака необыкновенная! — крикнула Ольга.

— Ничего себе необыкновенная! — сказал Жолт. — Да она пугливая, как овца.

— Погоди, храбростью она еще перещеголяет тебя. Вот что. Приводи ее на следующей неделе сюда, и мы на нее посмотрим вблизи. Но послушай, что я тебе скажу: я собаками занимаюсь уже шесть лет, и пойнтеры — лучшая из пород, какие я когда-либо видел. Приводи ее в следующее воскресенье!

— Ладно, приведу, — сказал Жолт.

И вдруг он почувствовал жгучий интерес, как несколько месяцев назад в Зебегени, когда беспородный серый пес лег к его ногам и взглянул на него благодарными, преданными глазами.

Жолт уселся на склоне холма и стал жадно смотреть на процессию собак. Группа начинающих выполняла упражнения по команде. Ольга вместе с лениво шагавшей Кристи тоже включилась в процессию, которую возглавлял серый, с черными пятнами дог-исполин. Кристи весело, хотя и неторопливо выполнила все упражнения. По команде остановилась, села, легла, потом при легком рывке вскочила. Между делом она не забывала и об игре и норовила схватить зубами маячивший перед ней хвост датского дога. Когда это ей удавалось, дог во весь рот ухмылялся и благосклонно оглядывался. Но потом он все-таки заворчал. Тогда Ольга увела Кристи и поставила позади желтоглазой венгерской легавой.

Наконец хозяева скомандовали собакам сесть, а сами отошли на несколько метров.

— Хорошо получается, — признал Жолт.

Дог скучал. Черная, как дьявол, немецкая овчарка следила за каждым шагом своего хозяина с зоркостью дикого зверя. Фокстерьер истерически лаял. Желтоглазая легавая с кроткой мордой ждала новой команды, и на ее складчатом лбу отчетливо читалось повиновение. Только крупный боксер с белой грудью покинул место и, снисходительно скалясь, крался за своей хозяйкой, восьмилетней девочкой с косичками и пунцовым, как мак, лицом.

— Билл! Место! — раздался ее тоненький голосок.

Но Билл усмехался и терся черномазой мордой о ноги девчушки.

— Понаблюдай за легавой! — крикнула Жолту Ольга.

Легавая усердно выполняла тихие команды хозяина. Это была самая старательная собака в группе, но Жолту она не понравилась. Лишь позднее он почувствовал к ней некоторое уважение: оставшись на площадке одна, легавая аккуратно сложила длинный поводок, взяла в зубы связку ремней, гордо вышла из круга и направилась в тень под кустом.

— Какое у тебя впечатление? — спросила Ольга у Жолта.

— Самое лучшее, — сказал он.

— Подожди. Ты еще хлопнешься без сознания, когда увидишь все, что умеет эта легавая.