Второе восстание Спартака

Марсель жестом показал: присаживайся, мол, чего торчишь как неродной. Спартак выдвинул табурет, сел в другой торец стола, напротив Марселя. Его кенты окинули Спартака нехорошими взглядами – за своего они его никогда не принимали и принять не могли. Их заметно коробило, что приходится сидеть за одним столом с неравным. Но приходилось терпеть, раз пахан признает земляка. Спартак понимал – случись что с Марселем, эти если не разорвут его, то уж точно прикрывать не станут. Ну и ладно, и глубоко плевать...

Кстати, Спартак тоже не с пустыми руками пришел в гости. Он положил на стол кисет с махрой, кулек с остатками чая (на кружку довольно сносной заварки хватит) и кусок сахара размером со спичечный коробок.

– Ого, сегодня поштевкаем, босота! – отреагировал на вываливание даров Марсель и кивнул на чай: – А это, никак, настоящий чехнар?

– Неподдельный, смею заверить, – сказал Спартак, насыпая на обрывок газеты махру. – У вас тоже, смотрю, не пусто на столе.

– Не ресторан «Астория», конечно, и даже не тошниловка на Рубинштейна, – Марсель взял из котелка картофелину, принялся неторопливо очищать ее от кожуры. – А помнишь, Спартак, «Красную Баварию»! Какое место, век князем не жить! Ледяное пиво, раки. Всегда была осетринка, не для всех, понятно, но подзовешь Семена, сунешь червонец в карман фартука, и он тащит поднос с железной латкой, а на ней нарезанная ломтиками, посыпанная укропчиком...

– Харэ уж, а! – не выдержал Гога. – Че душу рвешь? Ливер уже урчит, как падло. Я те тоже могут натрекать, как гуляли в Ялте. Весь стол в шашлыках, вино рекой... А какие биксы рядом изнывали...

– Ша, про баб ни слова! – вскинул руки Магога. – Про жратву я еще вынесу, а про баб не пережить!

– Ну это понятно, – хмыкнул Гога. – Ты ж на бабах и погорел.

– Не он один. Какие люди из-за этих сучек накрывались, весь вечер можно вспоминать, – Марсель бросал тонкие лоскутья картофельной кожуры в пепельницу. Спартак невольно подумал о том, что люди за стенкой, вывали кто перед ними такое богатство, как вареная картошка, жрали бы ее непременно с кожурой. Им бы даже в голову не пришло ее чистить.

– Угощайся, пилот, не сиди как сосватанный, – Марсель показал картофелиной на котелок. Потом ткнул картошку в насыпанную на газету соль. И продолжил с набитым ртом: – Ты как грамотный человек обязан знать, что еда снимает нервное напряжение. А снять его для нас – сейчас первейшее дело. Все ходим в этом напряжении. Прям не люди, а Волховские ГЭС. Эх, сейчас бы беленькой графин, выпили б за свиданку после долгой разлуки... Не, графина для счастья мало, каждому бы по графинцу, и уплыло бы напряжение кораблем по бурным водам. Но какая там водочка, когда даже за эту бульбу пришлось повоевать, как под Берлином...

– Повоевать?

– Суки щас раны зализывают, – сказал Гога, – можешь пойти позырить.

– Суки зазектонили, что нам должны приволочь мешок бульбы, и решили перехватить. Но не вышло...

– Дознаться надо, как они вызнали. Кто-то из наших, гадом буду, сукам продался! – Магога вызывающе посмотрел на Спартака.

– Дознаемся, Магогушка, – Марсель отряхнул руки, откинулся на стену. – Обязательно дознаемся.

Спартак знал, что летом ворам время от времени приносили дачки прямо на лесоповал. Однажды в июле даже бабу какую-то отчаянную приводили, и воры бегали по очереди к ней в ельник. Летом провернуть подобное было не сложно – лишь бы кто-то захотел тащиться за тридевять земель и не побоялся бы случая. Случай, конечно, на то и случай, чтобы застать врасплох, но обычно во время работ вертухаи сиднем сидели у костра и лишь изредка обходили делянки посмотреть, как вкалывает отряд. Зачем им рисковать, вдруг как раз на их головы и повалят очередное дерево? Те же из блатных, что выходили на работы, но по своему положению работать не могли, тоже сидели в сторонке на пеньках. И что тут сложного отлучиться ненадолго в соседнюю рощицу и что-то от кого-то получить? Ведь вертухаям что главное – чтобы сошлось число выведенных на работы и число построенных для конвоирования обратно в лагерь. Зимой, конечно, все многократно усложнялось. Совершать многокилометровые прогулки по зимнему лесу, по снежной целине охотников найдется немного, да и лес зимой просматривается намного лучше, чем летом. Но, видимо, нашелся такой охотник...

– Чего не лопаешь? – спросил Магога. – Брезгуешь нашим столом?

– Он не брезгует, он за всеобщую справедливость, – со всей серьезностью произнес Марсель. – Я его знаю, он думает, что бульбу надо было раздать на всех, каждому вышло бы по кусманчику и все были бы счастливы.

– Я бы так и сделал, – кивнул Спартак.