Второй Беличий Песок (СИ)

Через три дня плавания, после того как Ситрик и Макузь поучавствовали в набрасывании поленьев в пароходик, чтобы уплыл дальше, они смогли собственными ушами выслушать такую просеку в свежем виде. Это была не просто дорога, а полоса шириной полсотни шагов, на которой начисто убирались деревья - спиливались, а пни корчевались и шли на уголь. Возле посёлков полосу занимали огороды, но по большей части длины её распахивали и засеивали деревьями сорта "пихта жёлтая". Она действительно была жёлтая, и имела отличительную особенность в том, что даже не будучи сухой, вспыхивала от огня как свечка...

- Посиди-ка, - обычно задавал вопрос грызунёнок, которому это цокали первый раз, - Это противопожарная полоса, и на ней - огнеопасные пихты?

Соль состояла в том, что густая жёлтая хвоя на пихтах горела очень быстро и не успевала поджечь соседние деревья - потому как поджечь дерево вообще-то не так просто, даже если оно сухое. Верхний слой коры обугливался и уже очень трудно подвергался возгоранию - поэтому когда пожар подходил к полосе, она вспыхивала, выгорала и создавала весьма надёжную стену, через которую огню трудно перебраться. Конечно, таки основательные полосы шли только там, где требовалосиха разделить особо крупные массивы леса - в остальных местах их делили реки или обычные просеки шириной в два с половиной шага, по которым можно быстро притащить пожарный инвентарь для ликвидации огня.

Что до Макузя и Ситрик, то они всё-таки не миновали тряски, потому как едва вышли на нужную дорогу - уткнулись в попутный паровик, возле которого суетились грызи. Паровик представлял из себя этакий паровоз на шести колёсах, к которому цеплялась телега с собственно грузом. Ну, что представляли из себя грызи, понятно. Макузь слегка подзакатил глаза, и не зря - в ходе первых же цоков выяснилосёнок, что основная проблема состоит в том, что из двух грызей управлять паровиком годно умеет никто, поэтому они постоянно сажали его в ямы и утыкали в деревья, а потом по килоцоку не могли включить задний ход, чтобы выбраться.

- И как случилосиха такое распухяйство? - осведомился Макузь.

- Да нет никого, а везти надо, - развёл лапами грызь, - По полю проехались - вроде годно, а как в лес залезли - мать моя белочка! Да хоть не грызи!

- Цок, тогда будьте бобры набрать дров, - хмыкнул Макузь.

- Ты и с таким чудовищем обращаться умеешь? - удивилась Ситрик.

- Да что тут уметь! - пнул колесо грызь, - Они же все по одной схеме сделаны, никакой разницы, что лодка, что телега. Кстати, сейчас покажу.

- Цявк! - вспушилась серенькая.

Растопив топку как следует, Макузь проверил годность механизмов, подправил кое-что, и тронул машину по дороге. Удивляться тому, что с непривычки грызи не сумели с ней справиться, не приходилось: вращать рулевое колесо следовало с большой натуги, и при этом весьма точно - машина тут же заносила зад куда пух пошлёт и цепляла за деревья. Однако в учгнезде по крайней мере краткий курс эт-самого проходили все, так что Макузь быстро припомнил, приноровился и более не задел ни одной ёлки - всмысле, за ствол, а ветки-то скребли по бортам постоянно, так что в открытую кабину сыпалась хвоя.

- Как трясёт, терпимо? - осведомился Макузь, оборачиваясь к сидевшей на мешках в телеге Ситрик.

- А то ты не слышишь, - цокнула она.

- Нет, не слышу, у меня лапы заняты!

- Трясёт терпимо, но сильно, - призналась белка.

Из этого Макузь сделал заключение, что трясёт сильно, но терпимо. Собственно тут особых наблюдений не требуется - телегу раскачивало из стороны в сторону, когда колёса скользили по краям глубокой колеи, а вдобавок подбрасывало при наезде на корни и коряги, попавшие на дорогу. Воизбежание чего-нибудь не в пух грызь для начала проехал только пару килоцоков и объявил привал, хотя это и означало перерасход дров для поддержания температуры котла.

- Вообще, достал он, - цокнул грызь, кивнув на паровик, - Такое погрызище!

- Лучше чем ничего, - возразил другой.

- Вприципе, известно что можно сжигать жидкое топливо прямо в цилиндрах, - просветил Макузь, - Но в нулевых где взять столько жидкого топлива, и во первых, пока что сталь не дотягивает по прочности, ломается.

Если цокнуть покороче, то с пухом пополам, но до шишморского цокалища паровик таки добрался, причём Макузь по дороге вбивал соль в головы, чтобы не отдуваться в одну пушу, и стоило надеяться что обратно грызи уедут сами. В цокалище ещё издали было слышно цявканье, потому как вернувшаяся на лето Лайса приноровилась цявкать, а остальные смеху ради повторяли. Собственно Макузь и Ситрик нулевым делом пошли в центральную избу, трепать ответственные уши; уши были рады их слышать и отцокались о том, что всё в пух, применительно к возне с таром. На этот процесс ушло цоков десять, после чего грызи, помятуя о совести, уши освободили.