Второй Беличий Песок (СИ)

Большие посуды умел делать всё тот же Курдюк, но это только пол-дела, предстояло найти материала. Сначала грызи ещё раз прочесали весь остров - то есть вообще весь! - и нашли ещё три упавших дерева и одно сухое, но большая часть этого годилась только на дрова. Пришлосище вспушаться и тащиться и обратно в Лес, к Понино. Гать была всё та же - там где плотная трава создавала подобие земли, лежали две жерди, по которым и следовало идти; наступание мимо вызвало провал как минимум по колено, а как максимум - с ушами. Там где путь упирался в глубокую воду, были уложены брёвна со стёсанным верхом, также двое паралельно, опиравшиеся о кочки или о столбы, вогнанные в трясину вертикально. Следовало приноровиться, чтобы постоянно не падать с такой дороги, так что первые дни Ситрик и Макузь ходили медленно и осторожно.

- Да, такими темпами по две ходки за день мы опушнеем, - цокнула Ситрик, - Одну еле успеваем.

- Не упирайся, бельчон, - цокнул Макузь, - Всё успеем.

Бельчон и не упиралась, но тем не менее таскала жерди и нетяжёлые чурбаки вместе с прочими грызями. Хотя и времени на это оставалось у неё не так много, потому как грызунихе полезнее для дела готовить корм, пока тягловые особи тягают. Особи же притащили на остров к Керовке десятка три отёсаных брёвнышек, из коих Курдюк принялся подгонять плотным образом подобие сруба, только с дном, так чтобы тар не вытекал. Макузю досталосиха достаточно потаскать брёвна по гати, положив их поперёк себя на плечи, так что к вечеру грызь цокнул бы, что хватит. Ситрик же достала из сумок надыбанное в Шишморе - клещегонку, в частности, и не забыла, чтобы все пуши вымазались этой ерундой, воизбежание. Это было кстати, потому как в такой сезон как раз наблюдался лютый пик деятельности клещей, и в иных местах от них просто спасу не было. Выбирать же мелкое насекомое из пуха - вообще не в пух, особенно когда приходится делать это по разу в два цока.

Когда солнце закатывалось со смеху за верхушки ёлок, стоявших по краю острова, грызи уже обычно имели внутри себя корм и чай, так что предавались тихим перецокам. Как ни цокни, а им было что поведать друг другу, потому как много лет они даже не знались - и сейчас это вызывало у обоих удивление. Макузю казалосиха, что Ситрик была в поле слуха всегда, хотя память цокала об обратном - не так уж давно на первомае он услышал её первый раз, случайно. Ситрик же припоминала, что тогда тоже слегка запомнила белкача, хотя для этого не было никаких особых причин - так что получалось, что возможно это случайно - не очень и случайно. Впрочем, ломать голову необходимости не было - она есть, если событие мимо пуха, а тут оно попадало по центру оного.

Вместе с набирающей силу летней листвой на ветках и травой на земле начали вылезать несекомые, причём не только радующие ухо шмели и бабочки, а в том числе и мошки с комарами, имевшиеся на болотах, наверное, в самом большом из возможных количеств. Макузь всегда недоумевал, как и многие пуши, как вообще живут комары, если постоянно только и делают, что пытаются выпить кровь, и при этом удаётся это только одному из несчётных тысяч. Белкиъ были куда менее уязвимы к гнусу, чем любые другие зверьки - как вслуху пушной шкуры, на которую комар и сесть толком не мог, так и вслуху возможности смахнуть его с любого места на организме. Тем не менее, гнус представлял значительное неудобство, потому как лез в глаза, уши и нос - а если открыть рот, то и туда тоже.

Ситрик, когда ещё готовилась к походу в топь, основательно обцокала своих и узнала всё, что те знали про избавление от кровопийц. Когда комаров или мошек было не слишком много, помогали пропитанные полынной настойкой тряпки, которые крепили на плечи, воротник или шапку - короче, как раз ближе к глазам и носу. Когда гнуса было слишком много, он мешал уже просто физически, как летящий по ветру песок, и пропитки не помогали; тогда приходилосиха-с-тремя-лосятами использовать шапки с сетками, как у тех грызей, что разводили пчёл для получения мёда. У Ситрик в рюкзаке имелись две такие, достаточно лёгкие, чтобы забыть про них при ходьбе, и вполне годные, чтобы вспомнить при налётах комаров. Тем более что ни лавки с полынными настойками, ни лишнего времени варить лично не наблюдалось - так что шапки попали самое что ни на есть в пух.

Клещегонку белке правда потом пришлось таки варить из собранного сырья, потому как ходить далеко, да и главное сварить лично всегда приятнее. Серо-фиолетовая пушнина мелькала среди молодых берёзок на краю топей, возле Понино, там где грызи и собирали дрова и стройматериалы; грызуниха неплохо знала растительность, так что быстро находила нужное, ибо прикидывала, что рядом с чем растёт, и по такой логической цепочке выходила на цель, а не просто прочёсывала лес наудачу. Варить тоже стоило в Понино, потому как тащить дрова на остров - не самое хитрое решение.