Второй Беличий Песок (СИ)

- Было слегка, - усмехнулась она, - Как йа цокнула, там по околотку вообще пожарное положение было из-за каких-то чумных хорьков, ну вот и. Иду йа значит обратно, слышу след поперёк тропы, слухнула - три хвоста сидят у костра, рядом мешки большие, и всё как-то дёргаются и опасаются. Ну думаю, оторви мне уши рысь...

- Уши тебе могла оторвать не рысь, - заметил Руфыс, - Ну и?

- Ну и, послушала, ношу сныкала и ходом к повороту, где скворки стояли, - Хвойка поёжилась, - Эти не такие уж глухие оказались, давай за мной шуровать.

- Дыых, - передёрнулась Рилла, представив.

- Ну поперёк не цокнешь. Пришлось пальнуть из налапника, причём не перцем, а пулей.

- По лапам? - зажмурилась Рилла.

- Цокнешь тоже, йа тебе что, пропушиловский стрелок, лапы выцеливать? Куда попало туда попало, а попало в балду, - тут никак нельзя было уловить сожаления в цоках грызунихи.

- Непуха ибо! - подтвердил Бульба, - Хво, это в пушнину. Только у тебя вроде один патрон и был?

- Хватило, - хмыкнула она, - Эти подранка бросили и драпать, а на выстрел скворки нагрянули на лыжах, так что скоро животных уже того.

- Ууу, пуховые уши! - потрепал хвойкины уши Руфыс.

Все сошлись во мнении, что это в пух - хотя и в буквальном смысле. Такое - всмысле пожарное положение - случалосиха каждый раз, если происходило что-то противохрурное и не лезущее в ворота. Буквально всё грызонаселение могло забросить все дела и выйти на такую облаву, скрыться от которой не могли никакие чумные хорьки. Вдобавок как правило из Щенкова приходили дополнительные милицейские отряды, натасканные сами и с не менее натасканными прилапнёнными волками для хватания и сороками для выслеживания. Чего пуши не умели - так это терпеть грызаный стыд, и его ликвидация всегда становилась самым важным делом - натурально как при пожаре.

В любом случае, огнестрел сыграл как ему и было положено, а пуши получили дополнительный запас корма и зел-воды, каковую испивали регулярно для поддерживания бодрости тушки. Бодрость же пуха била через край, потому как теперь у них имелись несколько горшков тара, начерпаных с глубины буквально голыми лапами! Ну всмысле, при помощи верёвки, конечно, и с борта "Пика Скупости" - но главное, что они были. После отстаивания и процеживания через плотную тряпку получалась лёгкая фракция, даже горевшая в огне костра с противным запахом и сизым дымом. Даже такие результаты весьма внушали и заставляли вспушаться.

Возни всё-таки оказалосиха предостаточно - Рилла потратила на первый пруд два дня, чтобы промерять его по нескольким линиям, записать результаты и провести зачерпывание из осадочного слоя. Прочие грызи в это время занимались всё тем же, чем и раньше - таскали дрова по тропе от самого Понино, потому как много их явно не будет. После того результаты оказались зафиксированы на двух листках плотной бумаги, плавсредство вытащили на лёд и разобрали на составные части, тобишь бочки да жерди.

Пушесобранию пришлосиха признать за плавсредством звание особо вспушённого, когда оно успешно проплавало и по второму, и по третьему прудам, а Руфыс на этом не остановился и прибил к "борту" табличку с вырезанной надписью "Корабль Щенковского ЦокСовета "Пик Скупости". Особо вспушённый, имени Риллы Клестовой" - всё равно вечерами лапам делать особо нечего, кроме как вырезать табличку.

- Это да, - хихикнула Рилла, перебирая в очередной раз записи под светом лампочки, повешеной на сук, - Йа когда на юга плавала, корыто называлось "Низ Жадности".

- Почему "низ"? - покатился со смеху Руфыс.

- Потому что "верх" взяли как название ещё раньше. Посиди-ка на хвосте, ты ведь слышал про это!

- Может и слышал, но забыл напух.

- Ладно, - цокнула белка и потушила лампу, дабы проявить верх жадности в отношении масла, - Кстати тар люто потребен и для светильного масла, а оно в пух.

- Вроде из него много не получается? - припомнил грызь, - Тоесть совсем пух да нипуха.

- Из него да, но зато из него получается желтин. А он потребен для того чтобы вытапливать масло из древесной стружки, получается вполне годно.

- Да на мой слух, уже годно, - цокнул Руфыс, гладя бельчону по хвостищу.

Из потрескивающего костра искры улетали вместе с невидимым дымом прямо в звёздное небо, раскинувшееся над притихшей заснеженной топью. С прудов подванивало газом и несло сырость, а под лапами имелся первосортный пух.

Пока одни пуши промеряли глубины прудов на месте, другие занимались раздумыванием и изучением общих вопросов, причастных к теме, и в частности этим оказались забиты уши Макузя. Само собой он регулярно таскал воду и дрова, а также ремонтировал паровики и прочую пуханизацию, да и к весеннему севу на огороде тоже готовился, но всё это не только не мешало, а таки помогало процессу. Думать в наглухо закрытом гнезде удавалосиха от силы день, а потом требовалось черпануть ещё Дури из Мира, известное дело. Вслуху этих соображений воду таскали даже пожилые грызи, ходившие в учгнезде в лютых препесторах - таскали за милую пушу, и другим не давали без очереди.