Второй день на царствии

— Нет-нет! — повернувшись к нему, замахал руками Юлий Эдуардович. — Не в моих правилах раздавать советы сильным мира сего. А только я вам так скажу, любезные генералы, от лица немногочисленного, но патриотически настроенного финансового олигархата, коли вы уж взяли власть в свои руки, то делайте это по полной программе, а не отделывайтесь полумерами, как покойный президент, метавшийся из стороны в сторону, подобно рыбацкой шаланде в штормовую погоду. Как бы мы не относились к товарищу Сталину, а тот дураком не был и не дал втянуть СССР в ловушку Бреттон-Вудского[39] соглашения, запретив Верховному Совету СССР его ратифицировать.

— Э-э-э, — замешкался Рудов, «плававший» в вопросах макроэкономики, также, как и его шеф, — не просветите ли вкратце об его сути?

— Все просто. Пользуясь тем, что из Второй Мировой войны Штаты вышли промышленно-финансовым гегемоном, в отличие от разрушенных Европы и СССР, они навязали всем игрокам свою валюту в качестве основного платежного средства в международных расчетах, привязав, в свою очередь доллар к золоту (35 долларов за тройскую унцию). А когда окончательно окрепли, то отказались и от привязки к золоту. Европейцы, в лице де Голля, порыпались-порыпались, а поздно. К концу шестидесятых они уже все были «на крючке» у дяди Сэма, кроме, естественно Советского Союза. А в 90-е и его сломали через колено.

— И как соотносятся понятия единой валюты международных платежей и финансовой зависимости России от нее?

— Говоря простым языком, мы, состоя в этих структурах, подписали документы о том, что не имеем права на самостоятельную эмиссию денежных знаков. Иными словами, сколько долларов вы в этом году заработали, ровно столько и рублей имеете права напечатать, и ни копейки больше. Одним словом, удавка, не дающая отечественным банкам из-за надзора регулятора в лице Центробанка, финансировать наши проекты на территории России.

— Так все-таки, каков же выход из сложившейся ситуации? — не унимался настырный генерал.

— Я же, кажется, и так уже открытым текстом говорю, что, если вы берете власть, то берите ее целиком. То есть устанавливайте контроль над Центробанком, пока они не вывезли «подушку безопасности» и устанавливайте контроль над печатным станком! — воскликнул он.

— Но не грозят ли такие радикальные меры финансовой войной против России со стороны коллективного Запада? Я что-то слышал про SWIFT[40] и прочие инструменты принуждения?

— Вы про золото?

— Да. А финансовая война против России никогда и не прекращалась! Ну и что они нам могут сделать? Отключить от этого SWIFT?! Да, ради Бога — нам комиссию не платить! Взамен его у нас уже четыре года существует СПФС,[41] так нелюбимой нашим Центробанком, что всячески им тормозится в деле внедрения и к которой охотно присоединятся Китай с Индия, а также все евразийское пространство, которому надоел диктат наглосаксов. Объявят бойкот основной статье нашего экспорта — углеводородам? Не смешите мои тапочки! Там, тоже умеют пока еще считать деньги.

— Так я не понял, вы хотите, чтобы мы объявили войну Западу? — опять вскинулся Рудов.

— Ни-ни-ни! — яростно замотал банкир головой из стороны в сторону. — Нет уж! Пусть они сами, устами своей сухопарой Кристины Лагард[42] объявят нас нарушителями конвенции. А мы посмотрим у кого кишка тоньше.

— Вы всерьез полагаете, что Россия сможет одержать победу в этом противоборстве?

— Во всяком случае, как минимум, она не проиграет, обретя финансовую независимость.

— А как максимум? — прищурился генерал.

— А как максимум, мы станем той соломинкой, что сломает хребет всей экономики Запада, которая рухнет в одночасье.

— Почему вы так думаете?

— Потому что нашему примеру незамедлительно последуют все игроки, недовольные прежней системой. Им просто не хватает духу начать первыми. А уж присоединиться, так это завсегда пожалуйста. Как там у Высоцкого? «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков».

— Да, но мы настолько интегрированы с ними, что вместе с ними и рухнем! — возразил упрямый Рудов.

— Ничего подобного! — живо парировал собеседник, сам увлекшийся этим неожиданным спором. — Структура политико-экономического строя Запада уже давно сместилась от промышленно-финансовой экономической формации к услуго-финансовой, где первая является доминирующей составной в доле второй. То есть экономика Запада больше виртуальна, чем осязаема физически. Вы меня извините, но Гугл, Фейсбук и Ютуб на хлеб не намажешь и шубу из них не сошьешь. Они рухнут первыми, так как за ними нет никакого материального обеспечения, а сами они закредитованы и перекредитованы по сто раз и по самые помидоры. Мыльные пузыри, в общем-то, которые никто просто еще не пробовал прокалывать. А реальный сектор экономики, с полезными ископаемыми, заводами и фабриками остался у нас, да еще в юго-восточной Азии.

Тем временем Афанасьев уже закончил просматривать кредитные портфели за прошлый год, а потому решил присоединиться к спорящим.