Второй день на царствии

Тут подъехала машина полиции с проблесковыми маячками на крыше (видимо стояли где-то неподалеку). Из машины вылезли двое — молодой сержант и пожилого вида старший лейтенант, наверняка из участковых, призванный для усиления к пэпээсникам. У сержанта на ремне болтался АКСУ, пошарпанного вида. Пожилой, издали еще узнал Афанасьева, а потому начал усиленно козырять даже не за три шага, как положено по Уставу, а за метров двадцать — не меньше.

— Участковый инспектор по делам несовершеннолетних, старший лейтенант Горохов, — представился он генералам.

— Товарищ Горохов, — обратился к нему Рудов, — на лицо имеются все признаки саботажа в обстановке объявленного чрезвычайного положения, — он глазами указал на закрытые двери офиса. — Лица, запершиеся в здании, препятствуют нормальной работе учреждений города, вызывая своими противоправными действиями ажиотаж и недовольство граждан. Прошу немедленно разобраться в ситуации и пресечь противоправные действия сотрудников данного учреждения.

Горохов, козырнув еще раз, побрел, но уже неуверенной походкой в сопровождении сержанта по образовавшемуся проходу к дверям банка. Робко начал стучать в толстые стеклянные двери. На стук, разумеется, никто не ответил. Лейтенант еще пару минут, явно для приличия, еще подолбился в двери, а затем, разводя руки в стороны, как бы признавая свое бессилие, пошел обратно.

— Заперлись. Не хотят открывать. Но внутри, я заметил, имеет место перемещение персонала, — рублеными фразами доложился он представителям хунты.

Беда, как известно, не приходит одна. Вот и на этот раз компанию ей составили откуда ни возьмись репортеры всех мастей и засверкали вспышками фотокамер, попутно тараторя комментарии и пытаясь взять интервью у главных действующих лиц или хотя бы очевидцев. Однако военнослужащие не дали им пробиться к месту основного действия.

— Черт, принес нелегкую! — зло сплюнул из-за спины Рудов.

— А, по-моему это даже нам на руку, — не согласился с ним Афанасьев.

— Каким образом?!

— Не надо будет опять ехать в студию и объяснять что и к чему. Наверняка репортаж пойдет в прямом эфире, — пояснил он ему.

Между тем старший спецназовец с двумя своими помощниками, скорее всего специалистами по взрывотехнике, уже маячил сзади и подавал знаки о том, что он готов к решительным действиям.

— Ясно, — проговорил Афанасьев, выслушав доклад участкового. — Ну, по крайней мере, у нас есть сознание, что все методы, предусмотренные законом, мы применили и исчерпали. Не так ли, Сергей Иваныч?

— Так точно, Валерий Василич! — поддержал его Рудов. — Действуйте! — обратился он с приказом к спецназовцам. Двое из них тут же ринулись к злополучным дверям в пещеру Али-Бабы, доставая на ходу из нагрудных карманов «сим-сим» в виде пластилиновых колбасок сероватого цвета, а их начальник в это время обратился к людям, количество которых за эти полчаса, заметно прибавилось:

— Товарищи! Сейчас будут произведены взрывные работы для штурма здания, поэтому у меня к вам убедительная просьба. Во избежание контузии и ранений от разбитых стекол, отойдите от эпицентра взрыва, хотя бы метров на пятнадцать-двадцать!

Люди, после событий 2012-го года привыкшие серьезно относиться к словам, закованных в броню военных, послушно и без суеты подались назад.

Передовой отряд штурмующих, на низком старте, приготовился ринуться в проход, образуемый взрывом. Взрывники, прилепив куда надо, кусочки пластида, так, чтобы взрывом вынесло дверь целиком, а не разбило на острые осколки стекла, тоже отошли на несколько метров. Замерли на несколько секунд. Грохнуло! Не очень сильно. Бойцы рванулись внутрь здания, как наскипидаренные. Изнутри сразу послышались частые хлопки выстрелов, крики и мат. Затем, как-то все разом стихло. Прошло еще что-то около минуты, и в провале дверей появился один из бойцов, толкающий впереди себя хорошо одетого мужчину на полусогнутых ногах и с заломленными назад руками.

— Вот! — взялся пояснять он присутствующим ситуацию. — Заведующий отделением. Говорит, что закрылись по распоряжению из центрального офиса.

— Жертв нет?! — спросил Афанасьев у него.

— Никак нет! Охрану разоружили, а стреляли вверх и то не боевыми, — доложил боец, гудя из под сферического шлема с балаклавой.

— Эй, ты! — обратился уже Афанасьев к согнутому в три погибели лощеному представителю тупиковой ветви человечества под названием «хомо менеджментикус». — Все работники отделения на месте?

— Да-а-а! — простонал тот, явно взятый на болевой.

— Необходимые средства для проведения банковских операций имеются?

Тот промолчал, то ли не желая отвечать, то ли не зная что отвечать, чтобы потом не получить неприятностей по служебной линии.

— А ну отвечай, скотина, когда с тобой товарищ Верховный говорит! — проорал на него спецназовец, как следует, встряхивая задержанного, причиняя тому дополнительную боль в заломленных руках.

— А-а-а! — завопил тот истошно. — Дяденька, только не бейте!

— Тогда отвечай, племянничек! — приободрил его боец.

— Ну?! Живо! — вступил уже Рудов.