Второй день на царствии

Приняв из рук министра секретный план, о чем говорила броская надпись на его титульном листе, Владимир Александрович Зеленский нашарил в кармане очки и водрузил их себе на нос. Оба гостя, невольно переглянулись. Они еще никогда не видели своего президента в очках. Тот, как и всякий профессионал своего жанра, умел скрывать свои мелкие недостатки перед публикой. План по объему был невелик — всего-то три странички, включая перечисление и дислокацию воинских частей, предполагавшихся задействовать в предстоящей операции, поэтому его чтение не заняло у президента слишком много времени. Все то время, пока президент, даже надев очки, подслеповато сощурившись, шарит по убористым строкам плана, шевеля губами, как ученик младших классов, посетители, хранили стоическое молчание, чинно сложив руки на коленях. Наконец Зеленский закончил пытку гостей, положив план на стол и снимая очки.

— Паны генералы, я конечно далек от всей этой военной тягомотины, связанной с дислокацией и передвижением войск, а также перечислением количества орудий на квадратный километр, а потому вынужден доверять вашему авторитетному мнению в данной области. Однако, у меня, как у верховного главнокомандующего, возникли некоторые вопросы по его содержанию, и вы должны мне сейчас их прояснить.

— Мы готовы пан президент, — ответил Начштаба за них обоих.

— Вот во втором абзаце вы пишите, что «…в ответ на массированный артиллерийский обстрел со стороны сепаратистов в районе Волновахи, повлекший за собой гибель большого количества гражданских лиц…». Так вот, почему вы решили, что операция по началу деоккупации начнется именно оттуда?

— Нам так удобнее, — усмехнулся Корнийчук, — ибо это единственное место по всей линии соприкосновения, где артиллерийские расчеты сепаратистов находятся непосредственно вблизи крупного населенного пункта.

— Понятно, — усмехнулся в ответ президент. — И совершенно случайно в этом месте как раз окажутся корреспонденты ведущих зарубежных СМИ? Я правильно понимаю?

— Совершенно верно, пан президент, — льстиво улыбнулся во весь рот Министр обороны.

Зеленский уже потянулся за авторучкой, чтобы наверху плана размашистым почерком черкануть красными чернилами слово «утверждаю», как это делал до него один усатый вождь, но на полдороге почему-то притормозил, спрашивая, как бы между прочим:

— Кстати, там у вас что-то написано про ОЗХО и про какое-то заключение, данное им после анализов с места обстрела. Я, честно говоря, ничего не понял, но, насколько мне известно — ОЗХО это что-то, связанное с химическим оружием, не так ли?

— Вы правы, пан президент, — чуть замешкался с ответом Сергей Петрович. — Все дело в том, что в этот раз, обозленные на весь мир из-за утери своего кремлевского кукловода, сепаратисты, наплевав на все правила и нормы ведения войны, применили по мирным людям боеприпасы, снаряженные нервнопаралитическим газом, типа зарин, что, в основном и привело к массовой гибели мирного населения.

— Вы с ума сошли, панове! — вскрикнул Зеленский, отбрасывая ручку подальше от себя. — В какую авантюру вы собираетесь втравить меня?! Оставьте меня в покое с вашими авантюрами и потрудитесь закрыть за собой дверь!

— Мы-то можем и уйти, закрыв за собой не только дверь, но и убрав охрану с вашего особняка, — зловеще прошипел Таран, — но тогда сюда придут Ярош и Билецкий со своими молодчиками. И что вы будете делать, оставшись с ними наедине?! Сколько минут вы проживете с вашей местечковой физиономией?

Лицо шестого президента сразу осунулось и посерело от страха. Видимо его богатое актерское воображение слишком ярко живописало анонсируемую встречу с нациками.

— Да не волнуйтесь вы так, уважаемый Владимир Александрович! Никто никого никуда не собирается втравливать! А уж тем более травить людей! — кинулся успокаивать обе рассорившиеся стороны Корнийчук.

— В таком случае, потрудитесь объяснить, что это все значит? — уже немного другим тоном вопросил президент.

— Господи! — театрально закатив глаза, воскликнул Начштаба. — Мне ли, солдафону от макушки и до пят, объяснять, что-либо человеку, выигравшему президентский пост исключительно силой умело проведенной пиар компании?!

— Я ничего не понимаю! Скажите же толком, что и как вы собираетесь делать?! — не то требовательно, не то просящее обратился он к генералам.

— Вам ли не понять, проведшему на сцене столько лет, что такое постановочный трюк?! — продолжал импровизировать Корнийчук.

— То есть, вы хотите сказать, что никакого реального применения химического оружия не будет, а все это будет специально разыграно перед мировой общественностью?! — уже начиная вникать в суть происходящего, проговорил Зеленский, сверкая глазами от будоражащей идеи и представляя себе картину будущего фарса.