Второй дневник сновидений

Почему-то вместо радужных грёз мне приснился какой-то мужчина в широкополой шляпе, который гонялся за мной по пустынным улицам Хампстеда. С моими ногами тоже что-то было не так, я едва могла оторвать их от земли – настолько они отяжелели. Мужчина с ножом подходил всё ближе. Я хотела закричать, позвать на помощь, но из горла не вырвалось ни звука. Поэтому я ввалилась в первый попавшийся дом с надеждой, что меня там защитят. Когда я увидела мятно-зелёную дверь, от сердца у меня отлегло: я поняла, что сплю.

Конечно же. За дверью меня, наверное, уже ждёт Генри.

Я обрадованно обернулась к своему преследователю.

– Я высеку у тебя на лбу букву Z! – крикнул он.

Это был Чарльз, и на нём была уже не широкополая шляпа, а охотничья меховая шапка. Я недоумённо уставилась на него. Что, интересно, пыталось мне сообщить таким образом моё подсознание?

– Когда я вернусь, надеюсь, тебя тут уже не будет, – сказала я и осторожно открыла дверь.

– Наконец-то! – Генри просунул голову в щель. – Можно войти?

– Ясное дело, – ответила я и попыталась взмахом руки заставить Чарльза исчезнуть. – Мне всего лишь нужно немного… прибраться.

– Не беспокойся. – Тихонько рассмеявшись, Генри прикрыл за собой дверь. – Ты почему так поздно? Я уже думал, ты сегодня вообще не придёшь.

– Нам с Мией нужно было закончить ещё одно дело. Косметические штрихи в саду миссис Спенсер-старшей. Сегодня она снова сказала жуткие вещи о Лотти и маме. Поэтому мы спилили её противного павлина.

– Господина Исполина?

– Что? Ты тоже его знаешь?

Генри рассмеялся:

– Кто же не знает Господина Исполина! Вы что, действительно…

– Превратили его в груду деревяшек, – гордо сказала я. – Именно так. Хотелось бы мне видеть её лицо, когда она выглянет утром из своего окошка.

Генри огляделся и, пытаясь согреться, потёр руки. Как всегда, на нём были только джинсы и футболка. А в моём сне действие разворачивалось зимой.

– Может, отправимся куда-нибудь в другое место? Что скажешь, например, о лондонском колесе обозрения? – спросил он.

И не успела я что-либо ответить, как мы уже очутились на самом верху огромного колеса прямо над Темзой, в изящной стеклянной закрытой лодочке.

Весь светящийся ночными огнями Лондон лежал у наших ног.

– Это ты, – сказала я.

Такую гениальную картину мне в жизни не вообразить. Эрнест, правда, приводил нас к Лондонскому Глазу, когда показывал достопримечательности города, но очередь оказалась такой длинной, что мы решили отказаться от этого развлечения.

– Да, это был я. – Генри положил руку мне на талию и притянул меня к себе. – Романтично, правда?

Да уж, романтичнее не придумаешь! Кроме нас, в лодке никого не было, и она не двигалась. Сделана лодка была полностью из стекла, и внизу открывался фантастический вид. Только зелёная дверь никак не хотела вписываться в волшебную атмосферу ночного города.

Я запрокинула голову и поглядела сквозь стеклянный купол на небо. Звёзды сверкали так ярко, что это, наверное, тоже было дело рук Генри, но это меня не расстраивало.

– Как красиво! – прошептала я.

– Ты красива, – прошептал Генри в ответ с совершенно серьёзным выражением лица.

И я тут же забыла и о звёздах, и обо всём на свете. Что может быть важнее, чем вот так целоваться с Генри под стеклянным куполом лодочки над морем городских огней? Я почувствовала, как тепло распространяется где-то в области живота, и придвинулась ещё ближе к Генри. Он тихо застонал. Генри целовал меня всё сильнее, гладя по волосам.

Что-то с силой ударилось о стеклянный купол, и я вздрогнула.

Потом снова удар. И снова.

Что-то отскакивало от нашей лодочки и летело в пустоту под нами.

– Что это?

Удары участились.

Бах! Бах!

– Во всяком случае, я тут ни при чём, – сказал Генри.

Ой, огромные куски попадали точно по нашей стеклянной крыше!

– Я тоже, – заверила я его.

Генри поглядел вверх.

– Для града эти глыбы слишком большие. Это выглядит как… фарфоровые кошки?

Сейчас я тоже их увидела. Град, падавший с неба и ударявшийся о стеклянный купол лодочки, состоял из японских фарфоровых кошек-талисманов. Только что мимо пролетела бело-красная статуэтка. Она медленно сползала по куполу и, казалось, глядела нам прямо в глаза.

Генри отпустил меня:

– Если ты не нарочно это делаешь, боюсь, твоё подсознание пытается тебе что-то сказать.

Я знала, что он прав, мы ведь до сих пор находились в моём сне. И это я нафантазировала дождь из фарфоровых кошек. То есть не совсем я, а, скорее, моё обеспокоенное подсознание. Оно пыталось призвать меня перестать обниматься с Генри и наконец-то с ним поговорить. Диковинный град прекратился.

– Тебе что, не понравилась эта кошечка? – Генри чуть отодвинулся, и я была ему благодарна за личное пространство, которое он мне освободил.

Впервые с того момента, как он вошёл в мой сон, я как следует его оглядела. Генри был бледнее обычного, а под его серыми глазами появились тёмные круги.

– Ты что, заразился от Эми?

Генри поднял бровь:

– Ты что, хочешь поговорить о желудочно-кишечных инфекциях?

Мне показалось или в его голосе действительно послышались нотки раздражения?