Второй дневник сновидений

Ясно было лишь одно: мне снова понадобится нечеловеческая порция кофе.

Глава четырнадцатая

Ещё с лестницы я услышала, что на кухне разгорелся жаркий спор. Мия остановилась на нижней ступеньке и протиснула голову через перила. Завидев меня, она предостерегающе приложила палец к губам.

– Флоранс, сейчас ты уже действительно перегибаешь палку! – бушевал внизу Эрнест.

– Это мой восемнадцатый день рождения, и я хочу, чтобы вечеринка получилась особенной и неповторимой! – фыркнула ему в ответ дочь. – В этом доме я праздновать не могу. С такими… чудовищами под одной крышей!

– Это она о нас, – прошептала Мия.

– И что же тут такого, если мы просто перенесём празднование к бабуле? – продолжала Флоранс. – Она сама нам это предложила. У неё достаточно места, и она будет несказанно рада помочь нам со всеми приготовлениями! Ты от этого только выигрываешь, пап. Вот вспомни, как выглядел дом после прошлогодней вечеринки?

– Речь сейчас не об этом, – сказал Эрнест.

– Действительно, – тут же отозвалась Флоранс. – Речь о том, где мне отпраздновать мой восемнадцатый день рождения, чтобы эти… бестии…

– Это она о нас, – снова прошептала Мия.

– Не смогли там присутствовать!

– Флоранс Сесилия Элизабет Спенсер! – Видимо, Эрнест не на шутку разозлился, если уж он решил перечислить все имена Флоранс. – Я многое спускаю тебе с рук, но это…

– Что именно? – прошипела Флоранс. – Ты не можешь принудить нас к тому, чтобы мы организовывали вечеринку именно здесь. Разве недостаточно уже того, что ты заставляешь нас жить с этими… извергами под одной крышей?

Я чуть было не прошептала «это она о нас». Изверги? Из какого, интересно, столетия она спёрла этакое словечко?

Тут мы увидели Лотти. Она, никого не замечая, бежала вниз с верхнего этажа.

– Я проспала! – кряхтела она. – Впервые за пять лет…

– Тс-с-с-с! – Мия схватила Лотти за локоть и быстро закрыла ей рот рукой.

– Я жожжжна выжать ябшошный шок! – Лотти попопыталась освободиться, но Мия не отпускала.

– Этим там внизу не до сока, поверь мне, – прошептала я.

Тогда Лотти прекратила вырываться, протиснулась между нами, и навострив уши, прислонилась к перилам.

В кухне же тем временем спор продолжался полным ходом.

– Грейсон, ну скажи же хоть что-то! – требовала Флоранс.

Да, именно, скажи же хоть что-то, Грейсон!

– Неохота мне праздновать у бабушки, – сказал Грейсон. Он единственный из них не орал, поэтому нам пришлось сильно перегнуться через перила, чтобы его расслышать. К счастью, дверь в кухню была открыта. – Там и повернуться-то нельзя без того, чтобы не зацепить какую-нибудь хрупкую вазу. Не очень крутой выбор, если тебе интересно моё мнение.

– Это уж точно, – прошептала Мия.

– Но подслушивать невежливо, – прошептала Лотти. – Нам нужно дать знать о своём присутствии!

– Ни в коем случае! – прошипели мы с Мией одновременно.

Теперь уж нам совершенно необходимо было дослушать эту беседу до конца.

– Бабулину коллекцию фарфора мы конечно же предварительно спрячем! – захлёбывалась от крика Флоранс. – Да и вообще, я тебя даже не спрашиваю: всё давно решено.

– Флоранс Сесилия Эли… – Кажется, ничего более оригинального Эрнест изобрести не мог.

Тем временем к нам присоединилась и мама, она прислонилась к перилам на пару ступенек выше нас. На её лице читалось виноватое выражение, но было ясно, что под такой яростный крик Флоранс она просто не решалась спускаться дальше. А может, у неё вдруг развился инстинкт матери-львицы, о котором никто не подозревал, и она решила в случае опасности защищать своих детёнышей клыками и когтями?

– Что, правда? – Теперь голос Грейсона был слышен просто превосходно. – Ладно, если дело обстоит таким образом, то мы просто-напросто устроим две вечеринки, сестрёнка. Ты отпразднуешь свой день рождения у бабули, а я тут. Вот и увидим, кто соберёт больше гостей!

В кухне на какой-то момент воцарилось полное молчание.

– Ты не можешь так со мной поступить! – возмущённо завопила Флоранс.

– Очень даже могу. Потому что ты ведёшь себя отвратительно.

– Это я-то веду себя отвратительно? Я? Может, это я по ночам выскальзываю из дома, чтобы уничтожать памятники культуры?

В этот момент мама бросила на нас свой знаменитый красноречивый взгляд, означавший «вот видите, что вы натворили!». Ну, теперь-то мы выяснили всё о её инстинкте матери-львицы. У нашей мамы его не было.

– Ах, Флоранс, да заткнись, наконец! – сказал Грейсон. – Мне твой спектакль уже поперёк горла стоит! Это всего лишь дурацкое дерево! – Он выскочил из кухни, да так быстро, что мы не успели найти никакого мало-мальски приличного укрытия.

Мы наверняка представляли собой довольно комичное зрелище – вчетвером свисающие с перил (не хватало только Кнопки, та явно уже сидела на кухне перед стулом Эрнеста в ожидании своей порции говядины). Но Грейсон лишь бросил на нас странный взгляд и поскорей кинулся в прихожую за своей курткой.