Второй дом от угла… Страницы жизни семьи, республики, страны

Во время обеденного перерыва солдаты спросили, есть ли среди нас имеющие навыки кавалериста. Армейские лошади, привыкшие к военной форме, не подпускали лиц в гражданской одежде. Один из солдат под уздцы сдерживал гнедую, пока я оказался в седле. При осмотре седла мною была допущена небрежность, которая впоследствии могла иметь тяжелые последствия. Подпруга по недосмотру или преднамеренно не была затянута под брюхом лошади. Конь взвился свечой, седло скользнуло на круп вместе со мной, еще мгновение – и я окажусь на земле. Пятки резко сомкнулись, ноги сжали бока, поводья натянуты, возглас «Чу!» – и конь пустился во весь опор. Все действия и голосовая команда произошли автоматически, без раздумий и растерянности. Бешеный галоп продолжался до тех пор, пока конь не почувствовал всадника. Верховая езда для меня была обыденным делом, приходилось объезжать диких жеребят без уздечек и седел, не случайно говорят: «Кыргыз рождается в седле», «С конем он целое едино».

Быть в Приморском крае и не посетить Владивосток во время празднования Дня Военно-Морского Флота и бухту Золотой Рог просто непростительно. За час до начала праздничных торжеств на боевых кораблях флота, стоящих в строю, на кораблях и вспомогательных судах, ошвартованных у причалов, были подняты государственные и военно-морские флаги, а также флаги расцвечивания. По сложившейся традиции церемония подъема флагов проходила на военном судне-музее «Красный Вымпел», который замер на вечной стоянке у корабельной набережной Владивостока, и на подводной лодке-музее С-56. Морской парад состоялся в последнее воскресенье июля, в торжественный строй в акватории Амурского залива встали корабли основных классов. Командующий Тихоокеанским флотом Николай Смирнов на катере «Ураган» обошел парадный строй кораблей и поздравил экипажи с праздником. После обхода линии кораблей командующий поднялся на борт «Варяга», где принял рапорт начальника почетного караула и произнес поздравительную речь. Показательные выступления морского спецназа сменились карнавалом, на подводной лодке прибыл повелитель океана Нептун. Властелина сопровождали не только копьеносцы, но и русалки. Позже к ним добавились веселые черти.

Экскурсия в бухту Золотой Рог. 150 лет назад был заложен небольшой военный пост, в будущем ставший крупным восточным городом. Если идти от Морского вокзала по виадуку на север, то за 10 минут можно дойти до самого популярного места города – Корабельной набережной.

Мы сфотографировались на фоне морского пейзажа, раскинувшегося во всю ширину и глубину кадра. Вдалеке просматриваются контуры боевых кораблей. Студотрядовская форма слегка помята, накануне мы проехали поездом свыше двухсот километров. Снимок вполне четкий, лица спокойные, рассудительные, прямодушные и сдержанные. Я на этой фотографии – крайний слева, ровесник младшей дочери моего сына. В руке у Бугра портфель, в нем документация на выполненные строительно-монтажные работы, они с Сан Санычем, крайний справа, мастера отряда. От их умения и квалификации зависел результат труда всего студенческого коллектива. Володя Скопин, он слева от меня, отвечал за материально-техническое и продовольственное обеспечение. Ему не было равных в переговорах, так же как и не было невыполнимых поручений для него, он всегда при галстуке.

Пишу эти строки и думаю, как эти три студента, без дополнительных штатных единиц, обеспечивали инженерную, снабженческую, организационно-техническую службу крупного производственного подразделения. Такой уникальной практики мне не приходилось встречать впоследствии ни в одном коллективе. Кума, на фотографии присел с гитарой, его холеные усы не в силах были затушевать следы озорной песни, он мог от нее перейти к песням, полным дерзкой страсти и ужасающей откровенности. Он знал множество анекдотов и забавных историй, стоило ему открыть записную книжку, в которой значилось одно ключевое слово. К примеру, слово «грузин»:

Все собрались, чтобы узнать тайну старца. Он вышел к собравшимся жителям с белой бородой и розовыми щечками и сказал: «Тайна моего долголетия в том, что я никогда ни с кем ни о чем не спорил». Кто-то из толпы крикнул: «Это невозможно!» И грузин спокойно ответил: «Да, это невозможно».

С грустным настроением духа бродил я теперь возле места жительства, зная, что завтра придется покинуть эти края и, быть может, уже никогда не увидеть их. Каждый бугорок, небольшая речка, дорога, которая вела к возведенным домам, напоминали мне какой-нибудь трудный или радостный день, и еще дороже становились эти воспоминания при мысли о скорой разлуке с полюбившимися местами.

Проведя под такими впечатлениями остаток дня, я отправился на закате солнца вдоль по берегу Ханка знакомой тропинкой, по которой ходил не один десяток раз. Вид озера Ханка не имеет в себе ничего привлекательного. Огромная площадь мутной воды, низкие болотистые и песчаные берега… а в сердце запало.