Второй дом от угла… Страницы жизни семьи, республики, страны

Когда мы образовали семью, нам на двоих было сорок лет, я учился на четвертом, а жена – на третьем курсе. Квартиру мы арендовали у старенькой бабушки. Хозяйка квартиры, опрятная, поверх цветного платья – безрукавка, беленький платок одного цвета с волосом. Говорок старорежимный, с акцентом на «О», кроткая. Передвигалась мелкими шажочками, помогала нам советом и делом в первые месяцы после рождения сына. Даже со стороны было ясно, что испытание для молодой семьи не из легких: бытовое неустройство, нехватка финансовых средств, пеленки, распашонки, коляска, кроватка, масса других предметов, требующих расходов. Хлопот полон рот, среди них немало приятных, он начинал узнавать родителей, улыбаться, пускать пузыри, его купание было забавным ритуалом. Памперсов в то время не было, и мы недоумевали, почему у малыша затылок мокрый, однажды он принимал воздушные ванны и пустил струю прямо себе за спинку. По случаю рождения сына Светлана оформила академический отпуск и в середине года отбыла к своим родителям – на запад, а я – на Дальний Восток.

Родители жены из Поволжья, познакомились они на фронте и в 1943-м поженились. Война была не только суровым испытанием для ее участников, но и местом, где люди, несмотря на адские условия существования (или как раз благодаря им?), роднились. После войны Любовь Алексеевна окончила Калининградский государственный педагогический институт и была не просто хорошим педагогом, а заслуженным учителем Литовской ССР. Многое о Владимире Ильиче стало известным уже в наши дни, когда были открыты засекреченные архивы.

Текст пожелтевшего представления о награждении орденом Отечественной войны II степени читается хорошо.

«15 июля 1944 года благодаря умелому руководству… батареей тов. Попов с третьего залпа сбил один «Юнкерс-88». 17.07.44 года батарея, выполняя боевую задачу, отражая налет вражеской авиации, сбила еще один Ю-88, 21.07.44 года батарея сбила еще один самолет противника типа "Кертес-Р-36-А"». И далее: «За время командования батареей показал себя одним из лучших командиров в дивизионе».

Он был награжден орденом Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Вены», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

Перед нами пакет с фотографиями. Вынимаю первую: выпускники Севастопольского зенитно-артиллерийского училища, через два месяца начнется война. Артиллерийское училище – штука всегда элитная. Тут думать надо, образование нужно, артиллерия приличной математики требует. С суворовских времен поговорка ходит: «Пьяница во флоте, щеголь в пехоте, дурак в кавалерии, умница в артиллерии!» Потому в артучилища направляли в первую очередь выпускников институтов или недоучившихся студентов. А с учетом старой системы, когда сначала ты техникум окончил, такому студенту часто за двадцать было.

В разговор застолья вступает теща:

– Володе предлагали продолжить службу в Сибири, он был в то время командиром зенитно-артиллерийского дивизиона в составе воздушно-десантного полка, дослужился до подполковника. Если б не война, быть бы ему ученым.

– Люба, ты совсем захвалила меня…

– Нет, Володя, я говорю так, как есть, потому и с готовностью взяли тебя ведущим специалистом на режимный завод.

Мы со Светланой предоставлены сами себе, бродим по городу, беседуем просто ни о чем. Прошлись по бродвею – Лайсвес-аллее, присели на скамейку, по пути к дому заглянули в школу.

– Много интересных случаев вспоминается мне, – делится жена. – Об одном из них хочу рассказать.

В пятом или шестом классе я была очарована учительницей русского языка, у нее коса была уложена вокруг головы, концы цветного шейного платка разной величины, отклонились к плечу. Яркая брошка украшала ее кофту, я смотрела на нее завороженными глазами. Она не могла не обратить внимания на мой взгляд и просила повторить сказанную фразу, мне этого не удавалось. Очередная двойка красными чернилами проставлялась в дневнике.

Папа в это время находился в командировке в Латвии, и нам с мамой предстояла поездка к нему, я не знала, как быть с дневником, и раскрылась маме. Она, как педагог со стажем, поделилась своими заботами с директором школы и выразила желание посетить урок русского языка и оценить его с методической точки зрения.

– Мое присутствие на вашем уроке вызвано тем, что в городской отдел народного образования поступила жалоба на то, что, не вызывая ученицу к доске, вы ставите ей двойки. При этом показала дневник. Ссылаясь на то, что двойки в журнал не ставятся, учительница пыталась оправдать свой воспитательный метод.

– Но ведь ребенок не ведает об этом, – парировала мама.

Инцидент был исчерпан.