Второй дом от угла… Страницы жизни семьи, республики, страны

Серый туманный день повис над Джалал-Абадом. Небольшое провинциальное местечко все окунулось в молочную пелену непроницаемого тумана. После московского январского мороза сырой день с моросящим нудным дождиком, холодным пронизывающим ветром все плотнее и плотнее укутывал в свой непроглядный серый покров. Узкие улочки пересекаются еще более тесными переулками: освещение все больше в центральной части города; на окраине их приводят в негодность, затемненные улицы как нельзя кстати для разного рода проходимцев, хулиганов и грабителей. Местные жители свыклись с неудобствами и стремились без острой надобности не покидать жилые дома и квартиры, чтобы не оказаться на пути искателей приключений или толпы, бегущей в одну или в другую сторону.

Окружающая убогость отступала на второй план, приоритетом для нас становился отчий дом: настроение в нем почти никогда не совпадало с настроением городской неустроенности; как правило, редко бывает, чтоб один ликовал, когда ликует другой, или один прослезился, когда другой льет слезы; отчий дом сиял, наполнялся жизнью с нашим приездом. В доме тепло. Газовое отопление несколько лет назад пришло на смену печному, радиаторы установлены под каждым окном с двойным остеклением, к тому же между стеклами уложена вата, а края окон, примыкающие к стене, проклеены полосками белой бумаги.

Счастье, когда родители рядом и неспешно ведут беседу. На стенах прикроватные гобелены – спутники нашего детства, сюжеты с лебедями классические, тех лет; телевизор «Рубин», он пришел на смену «КВН-49» (название расшифровывалось в народе как «Купил – Включил – Не работает»). Памятная картина Петра Белоусова «Мы пойдем другим путем», все так же на прежнем месте восточной стороны комнаты, перед круглым столом, на скатерть которого я опрокинул чернильницу, а потом не знал, как оправдаться перед мамой.

Мама неспешно проявляет интерес к бытовым условиям московской жизни:

– Не холодно ли в общежитии?

– Никак нет, вот так же тепло, как в нашей комнате, – успокаиваю я ее, зная о том, что она дотошно будет расспрашивать, как питается студенчество.

После моих объяснений мама делает вид, что поверила мне.

– Зимы московские студеные, а пальтишко у тебя не по сезону, жиденькое, – продолжает мама. – Мы попросим отца приспособить меховую безрукавку к пальто, он у нас умелец, на все руки мастер, он и обувь починит, и пальто утеплит.

Отец закуривает «Беломорканал», он был убежденным сторонником того, чтобы его дети приобретали техническую специальность, так оно и произошло, трое учились в Москве, четвертый в Таганрогском радиотехническом институте.

– Расскажи мне, сынок, – обращается он ко мне, – некоторые подробности о своем училище.

– Знаешь, Ата, более трех тысяч преподавателей обучают студентов, из них триста сорок – доктора и профессора, свыше тысячи семисот кандидатов наук, – говорю я. – Это не только уникальная библиотека, прекрасные аудитории, но и замечательные лаборатории и кабинеты, оснащенные новейшими станками, приборами, исследовательской аппаратурой. Мы знакомимся с техникой будущего, с той, которую еще предстоит внедрить в производство.

Именно в училище я впервые познакомился с литейным мини-цехом, с прогрессивным методом обработки металла и узнал многое другое. Первую производственную практику мы проходили на Московском электромеханическом заводе имени Владимира Ильича, предприятие специализировалось на выпуске автономных передвижных электростанций, сварочных агрегатов, электродвигателей большой мощности, одномашинных преобразователей частоты. Вторую – нам предстоит пройти на Автомобильном заводе имени Лихачева, в ремонтно-механическом цехе.

Именно тут студенты получали практические знания по своим будущим профессиям. МВТУ вооружает студента не только новейшими знаниями, но и практическими навыками, готовя из них будущих командиров производства по разнообразным специальностям.

– Мое первое впечатление, Ата, – продолжал я делиться о буднях учебы, – ты словно песчинка в море: вокруг тебя так много разных людей, и ты никому не нужен. В школе тебя каждый день видят учителя, беседуют с тобой, проверяют задания, ставят оценки. А тут: хочешь – ходи, хочешь – не ходи. Никто вроде тобой не интересуется. Сначала мы, первокурсники, немного балбесничали, а потом чувствуем – надо учиться, и засели за учебники.

Учиться было интересно.

На первом курсе я жил в общежитии со старшим братом, на втором – мне дали место в общежитии в Измайлове и хорошую стипендию – 35 рублей в месяц. За общежитие платили в год не более 10 рублей. Сюда входила уборка мест общественного пользования и смена постельного белья два раза в месяц. На каждом этаже была общая кухня, а на первом этаже помещалась дешевая столовая и буфет.