Второй дом

Это еще тот фрукт, хотя скорее овощ, чем фрукт. И я, правда, не собираюсь долго останавливаться на высмеивании телосложения нашего светила литературы, ведь она не виновата в том, что её лицо по форме похоже на сгнившую старую тыкву и что со стороны оно выглядит, как сгнившая старая тыква, на котором два маленьких глаза кажутся просто крошечными и сдавленными слоями жира. Нет. Другое дело, что из этой тыквы потихоньку помаленьку вытекают остатки серого вещества и хромосом. За примером, к сожалению, долго ходить не надо. Вот хоть сейчас она готовит нас к итоговому сочинению, включая видео с бесплатными августовскими онлайн-уроками, которые, так как они бесплатные, носят в себе минимум полезной информации. Забавно, что когда видео останавливается или зависает, она просто ждет молча, где-то с минуту, думая, что интернет-преподаватель просто молчит. А может Евгения Альбертовна просто не замечает, как жмет пузом на пробел? В те дни, когда она отказывается от услуг онлайн-преподавателей, мы делаем тесты и сами пишем сочинения, основываясь на их трудах. Ладно, буду честен, труды Евгении Альбертовны здесь тоже имеются, ведь не каждый бы смог вот так со второго, а по праздникам и с первого раза, открыть видео и нажать на стрелочку по серединке или снизу слева. Она даже зачастую не знает ударение в каком-то слове, которое потом смотрит в Интернете. Читает нам о какой-то книге, с сайта, который нашла в Интернете, и вместо того, чтобы учить самой предоставляет это другим виртуальным людям, которых знаете, где находит? Вот уж с кем наш великий и могучий язык превращается в маленький и вялый. И поверьте, я не являюсь тем противником Интернета, который считает его высшим ЗЛОМ и призывом к эксбиционизму, хотя призыв к этому можно найти где угодно: смотришь видео на Тубе или листаешь ленту в ВК, и вдруг появляется желание раздеться, никто от этого не застрахован, не так ли? Просто вроде преподаватель у нас Евгения Альбертовна, а в основном это – Людмила Григорьевна с 43 000 подписчиков, которая разбирает тему «отцов и детей», Александр Лексиконин, тут по никнейму, конечно, видно, что парень сам по себе недалекий, но грамматику знает неплохо, у него канал с 10 000 подписчиков. Ах да, еще наш полный педагог регулярно пользуется бесплатными вебинарами почти со всех онлайн школ из «Вконтакте». А ведь в середине XX века люди думали, что мы будем летать на машинах и носить авто завязывающиеся кроссовки, а по итогу мы просто смотрим по электронной доске, как Александр Лексиконин рассказывает каким должен быть стиль написания сочинения и его структура. Зато Евгения Альбертовна, по крайней мере, может помочь нам со шпаргалками, упрятывая их перед пробниками между складок. Хотя вряд ли она их все-таки будет запихивать в пузо, шпоры же ведь пока не пекут из текста, так что это бессмысленно.

Однако сейчас, я, кажется, могу, наконец, расслабиться и приостановить машину критики (да какая там машина, маленький моторчик), наслаждаясь наполнившим этот просторный кабинет мягким светло-оранжевым светом. Его лучи были для этого кабинета словно отличный тональный крем, благодаря чему криво повешенные портреты великих писателей не такие кривые, а выставки достижений её класса, по типу «3 место на конкурсе песен, посвященных 23 февраля, занимает 6б», не кажутся такими убогими.

– Сань, Сань, чекай шутейку – с должной уверенностью в искрометности и остроумии своего юмора сказал мне Ренат. Он вообще парень общительный и очень любящий пошутить в абсолютно любой момент, шутки обычно не гениальны, но раз в год и палка стреляет.

– Угу – я уже приготовился падать под стол от смеха.

– Заходит как-то мужик в аптеку и говорит: Дайте мне 300 презервативов.

– Фармацевт спрашивает: Это что – шутка?

– Нет! Это СПАРТА! – и тут Ренат начинает просто ржать, извиняюсь за сельский диалект, со смеху. Что ж палка не выстрелила, но шансы были. Хотя признаюсь, от самой тупости шутки и заразительного смеха Рената, я невольно ухмыльнулся. Ренатик был тот ещё весельчак, из-за чего я просто не мог ему не симпатизировать. Я уже привык к таким его этюдам остроумия за годы общения. У нас на самом деле немало общего: он видел те же проблемы, что и я, но старался конвертировать их в юмор, словно создавая вид, будто хорошо, что эти проблемы есть, иначе бы не было искрометных шуток, высмеивающих их. Однако не думайте, что Ренат был вечным весельчаком, которому что не ссы в глаза, все Божья роса. Иногда он даже для меня казался немного отстраненным и грустным. Да в такие моменты Хемингуэй, держащий ружье в руках и пытающийся понять, по ком звонит колокол, кажется более жизнерадостным, чем Ренат в те редкие моменты, когда он задумчиво крутит пальцем свой волнистый и сальный локон. В те моменты, когда он, наверное, задумывается о правильности выбора, о том стоило ли заниматься этой вонючей, в прямом смысле слова, борьбой или стоило пойти в театральное или КВН, дабы заняться делом, которое действительно будешь любить.

– Сань, Сань, чувствуешь это?

– Что?