Второй год новой эры

Гвендаллион, вдова Брендона ап Регана, временная глава клана Рохан, до момента наступления совершеннолетия сына Эмриса ап Брендона

Едва взошло солнце, как в наше временное становище прибежал Марвин-рыбак, устроив настоящий переполох. Он размахивал руками и кричал, что в море виден корабль саксов, который идет к берегу. От этих слов снова ожили ужасные признаки той ночи, когда обитатели виллы Рохан, чуть завидев зарева горящих окрест мужицких деревень, стали метаться по двору и дому, бросая самое ценное на запряженные быками повозки. Когда торопливые сборы были закончены, фамилия* Рохан прямо средь темной ночи, под сверкание молний и грохотание громовых раскатов, направилась в сторону столицы Думнонии города Иска Думнорум**, чтобы там укрыться от ярости саксов под защитой городских стен и доблестной королевской дружины. Всю ночь уставшие люди шли рядом со скрипучими повозками под проливным дождем по дороге, которая, как они полагали, вела их к спасению, и их госпожа (то есть я) одетая в темное вдовье платье с наброшенным на плечи шерстяным клетчатым пледом, отнюдь не была исключением.

Примечание авторов:

* у римлян и романизированных народов, к которым также относились и бритты, фамилией называлась вся совокупность обитателей патрицианского дома, включая сюда слуг и даже домашних рабов. Кровное родство при этом никакой роли не играло.

** современный город Эксетер

Когда настало утро, ознаменовавшееся ужасным багровым рассветом, мы обнаружили, что каким-то образом заблудились. Вместо стен Иска Думнорум перед нами расстилались холодные песчаные пустоши, кое-где поросшие травой и низким кустарником. И ни одного человека вокруг. Развернувшись, мы попытались вернуться обратно – ведь лучше попасть в руки к саксам, чем оставаться в этой мертвой пустынной стране, но ветер уже замел песком наши следы, и мы поняли, что обречены навсегда остаться в этом загробном мире из древних легенд саксов, ютов и англов, которые зовут его Берегом Мертвецов. Таким образом, наша фамилия (возможно, первой из живущих) удостоилась «чести» стать живыми мертвецами. Помимо меня, моего сына Эмриса и дочери Шайлих, в таком неудобном положении оказались еще несколько человек – наш капеллан отец Бонифаций и семьи Тревора-управляющего, Виллема-воина, Ли-лекаря, Марвина-рыбака, Онгхуса-кузнеца, Корвина-плотника и Альбина-гончара – всего два десятка и семь человек, включая маленьких детей.

С большим трудом мы нашли место, где могли бы разбить временное становище. Небольшая речка (или, скорее, крупный ручей), протекающий в глубокой долине, обрамленной песчаными дюнами, предоставляли нам питьевую воду и место, укрытое от вечного пронизывающего ветра. Там даже росли невысокие деревья, что было очень важно, потому что на открытой местности не найдешь даже самой маленькой веточки. Нет, в дровах там недостатка не было. Морской берег густо усеивал выброшенный штормами плавник* – что и неудивительно в свете того, что его никогда и никто не собирал. Невысокие деревца были нужны нам для постройки шалашей, и еще при их помощи тот самый Марвин-рыбак наладил рыбную ловлю. Поскольку у нас не было ни одной лодки, во время отлива он воткнул в песок берега шесты, между которых растянул нашу единственную сеть. Когда пришел прилив, он покрыл эту сеть с верхом, а когда в отлив вода начинала уходить, в сети осталась малая толика подошедшей к берегу рыбы… И так два раза в сутки. Нельзя сказать, что рыбы было много, но благодаря Марвину-рыбаку мы не голодали.

И вот теперь пришла весть о том, что нам снова грозит ужасная опасность. Но прежде чем предпринимать хоть какие-то действия, я решила сама посмотреть на то, что представляет собой приближающийся корабль. В рыбе, ее повадках и способах ее ловли Марвин разбирался очень хорошо, а во всем остальном – например, в кораблях – не очень. Вполне возможно, что это никакие не саксы или англы, а корабль из Арморики, или Рима, а может, еще каких-либо более далеких мест, о которых мы в Думнонии еще даже не слыхивали.