Второй год новой эры

Только вчера вечером я разговаривала с мужем на тему того, что наш клан наверняка еще будет пополняться новыми людьми. Гуг сказал, что да, конечно, будет, и это хорошо. Он поведал мне, что чувствует в себе большие перемены с тех пор, как сам стал настоящим членом Племени Огня. Он у меня вообще, оказывается, поэт и философ, за что я его и люблю. Он сказал так: «Я раньше был как в вечный ночь – ничего не видел, что есть вокруг. А потом я выходил на яркий свет и мог увидеть, что есть много-много всего, и каждый этот вещь есть интересный, который можно узнать больше. И я знаю, как сотворил Великий Дух этот мир; что есть будущее, в который придет настоящее… Те счастливые люди, которые попадут в наш Племя. Тогда они должен много думать, и думать есть хорошо, это есть самый главный вещь. Когда человек думает, он становится как Великий Дух. Он тогда умеет создавать и управлять то, что есть в природе».

О мой милый муж… Только мне ведомо, насколько пытлив его ум и насколько он упорен в попытках постичь своим первобытным умом тайны мироздания… Я ненавязчиво рассказываю ему о законах физики – как ученику младшей школы, простыми словами; иногда, вдохновляясь, я хватаю веточку и начинаю что-то чертить с попутными объяснениями. Он слушает, раскрыв рот и шевеля губами, напоминая мне в такие минуты студента, мечтающего о дипломе с отличием. Если б он умел писать – наверняка бы все конспектировал и учил ночами напролет… Да, он уже знаком со многими вещами, даже, кажется, имеет начальное представление о природе электричества… И только в одном я никак не могу убедить его. В том, что Земля круглая! Он просто доводит меня до неистовства, когда я начинаю об этом говорить. Он хохочет над моими словами… Он говорит, что это очень смешная шутка. И не верит, черт возьми, хоть ты убейся – не верит! Я уж и к Петровичу его посылала, и к месье Антону – все бесполезно. Он пребывает в глубоком убеждении, что мы сговорились и все вместе его разыгрываем. Я, бывает, даже разозлюсь, топну ногой, закричу: «Ты дурак!» А он не обижается; даже, сдается мне, я ему нравлюсь в гневе. Тут же в глазах его появляется шальной блеск, и он закрывает мне рот поцелуем… И мне тут же становится плевать на форму Земли.

Так вот, Гуг оказался буквально ясновидящим. Вчера он мне так и сказал: «Может быть, в этом путешествии мы встретим еще кого-нибудь. Я чувствую… Вот тут», – он постучал себя по лбу. Ну, я-то сильно в этом сомневалась, ведь места, куда мы отправились, были, по словам месье Петровича, совершенно необитаемыми и люди должны были появиться там значительно позже, когда льды окончательно отступят на север. Даже если туда и могло выбросить кого-нибудь таким же путем, что и нас, едва ли они смогли выжить в тех суровых условиях. К сожалению, почти все попаданцы в Каменный Век обречены на очень скорую гибель… Ну или почти все. Ведь сумел же Виктор вместе со своим маленьким братишкой и матерью прожить среди местных аборигенов несколько месяцев. Ну а вообще наверняка никто не готовился к этому «попаданию» так, как это сделали русские, которые единственные попали сюда неслучайно, а по заранее разработанному плану.

Когда Алуанна (так я называла туземную жену русского вождя, не в силах произнести ее двойное имя) сообщила том, что на берегу замечено что-то необычное, мы все высыпали на палубу. Что? Дым от костра? Как так? Не может быть! Возбуждены были все, кроме самой Алуанны. Несмотря на свой африканский темперамент, сейчас, как и в любые критические моменты, она была сама мадам Хладнокровие. Порой я даже завидовала ее выдержке, ведь сама я в условиях возможной опасности была чрезмерно эмоциональной, впадая то в панику, то в экстаз.

Так вот – когда мы все, взволнованно переговариваясь, вглядывались в дюны, Петрович отдал команду направить наш корабль к берегу. Естественно, он тоже был намерен выяснить, кто они – те загадочные личности, что обитают в этом суровом необжитом краю.

И вскоре эти личности предстали перед нами… Сначала их трудно было разглядеть издалека – мой взор видел только три силуэта в странных одеждах. «Ага, что я говорил! Люди!» – шепнул мне на ухо Гуг, необычайно довольный своей прозорливостью. Мне осталось лишь ласково потрепать его по рыжей шевелюре, выражая восхищение.

Конечно, пока наше судно приближалось к берегу, в голове у каждого проносились предположения о происхождении этих людей. То, что это не аборигены, стало понятно сразу – об этом красноречиво свидетельствовали их одежды, скорее напоминавшие наряды нашего времени, чем одеяния местных аборигенов из едва выделанных шкур. Я украдкой бросала взгляды на месье Петровича, который не отрывался от бинокля. Вот он хмыкнул и улыбнулся. Так-так, значит, нас ждет что-то интересное… Теперь оставалось надеяться, что эти незнакомцы окажутся достаточно дружелюбными и с ними удастся вступить в переговоры. На тот случай, если дела пойдут не самым удачным образом, месье Петрович и мадам Ляля имели при себе заряженные ружья…