Второй круг

— Не только, — не стал увиливать от разговора Гартош. — Погибли Венера и Фатар, а вместе с ними и погибла часть меня.

— Они не могли погибнуть, — возразил Руткер. — Они были волшебными артефактами, не более того. Они не были живыми.

— Для меня они являлись живыми. У них имелась своя душа. До их гибели, я даже не представлял, насколько большой частью меня они стали. Ты вряд ли это поймешь, но их гибель для меня, чем-то сравни с гибелью отца и Гнивера.

— Да, тогда это серьезно, — согласился Руткер. — Такие раны может залечить только время.

— Я вот сижу здесь, и думаю, что я мог сделать для того, чтобы сохранить дорогих мне людей, и других созданий, и не сделал этого? Ответы пугают. Если исходить из последних событий, где на меня охотились все кому не лень, даже боги, то выходит, на мне лежит вина гибели всех, кто мне дорог. Потому как они стояли на дороге, либо попали под шальной удар.

— Меня тоже часто такие мысли посещают, — признался Руткер. — Что я мог сделать, и не сделал? Что сделал не так? И всегда нахожу свою вину. Это Гартош, называется совестью. А ещё я понял, что такие самокопания, часто ни к чему хорошему не приводят. Многих из тех, кого я знал, такие размышления привели к тому, что они решили уйти из этой жизни, чтобы не портить её близким.

— Но это ведь вариант?

— Вариант, — согласился старый Оскол. — Но в этом случае получается, что все те, кто отдал свои жизни ради тебя, либо из-за тебя, отдали её зря. Что тот, кто уготовил тебе такую судьбу — победил. И что ты вообще зря появился на этом свете. Что ты лишний в этом мире, ошибка, недоразумение. Ты хочешь быть недоразумением?

— Недоразумением не хочу, — вздохнул Гартош. — И лишним быть не хочу. Но понимаю, что без меня многим стало бы жить легче и проще.

— Если убрать все проблемы, что мешают нам жить, осложняют её, то жизнь утратит свой смысл. Только преодолевая препятствия, испытывая горе, мы можем испытать и радость. Жизнь, в которой все гладко, нет проблем, потерь, неполноценная жизнь. А ещё, я думаю, что от проблем и потерь, не уйти и на том свете. Наверняка там имеются свои варианты, как осложнить существование.

— Бытиё, небытиё, — пробормотал Гартош.

— Ага, — ухмыльнулся Руткер. — Не факт, что уйдя из этой жизни, ты обретешь покой на том. Может быть, что уйдя от проблем таким способом, на том свете ты найдешь их ещё больше.

— Умеешь ты дед подбодрить.

— Я сам неоднократно бывал в твоей шкуре. Я живу больше тебя, и потерял не меньше чем ты. И время, чтобы все обдумать, у меня имелось побольше твоего. Избавить тебя от боли, мук, и самотерзания, я не смогу. Но я точно знаю, что нельзя прекращать бороться. Бороться, и за себя, и за своих близких. Тем более что ты не один. У тебя есть родня, друзья. И все мы готовы тебе помочь.

— Спасибо дед. Но все-таки меня не покидает мысль, что я могу принести беду своим детям. Наверняка охота на меня ещё не закончена. Если следующей жертвой станут они? Не я, и даже не ты, а они?

— А ты можешь быть уверен, что если ты уйдешь, мишенью не станет кто-то другой, вместо тебя? Возможно, кто-то из твоих детей?

— Не уверен, — задумался Гартош.

— Вот то-то же, — назидательно произнес Руткер и поднялся. — Покинуть этот мир дело не хитрое. Но я считаю, это проявление слабости, или даже, трусости. Надеюсь, мне никогда не придется так о тебе думать.

Первый Маг империи ободряюще сжал плечо внука, и не спеша покинул зал. А Гартош поймал себя на том, что улыбается. Пожалуй, впервые за эти недели.

* * *

Время действительно являлось хорошим лекарем. Вместе с телесными, заживали и душевные раны Гартоша и Аруша. У них снова проявился интерес к жизни. Аруш даже попросил лорда Руткера, отправить его на родину, на Кортон, мир каррлаков. Хотелось пообщаться с такими же, как и он сам. Гартош порывался отправиться вместе с оборотнем, но дед оказался против, и не пустил внука, даже в такое, сравнительно безопасное путешествие по мирам. Вместо носителя, с Арушем отправились Квирт и Пегас.

Алеандра, убедившись, что в её помощи больше никто срочно не нуждается, вернулась в свой мир. По её словам, у неё там поднакопились неразрешенные дела. В свою очередь, от помощи друзей она с неизменной легкой улыбкой отказалась. Мол, ничего такого, чего опытная женщина не решила бы сама.

Дети погрузились в свои собственные заботы, Руткер всецело отдавался государственным делам, Черный легион прекрасно обходился без своего создателя, и носителю впервые за последние месяцы, стало скучно. Созерцание самого себя надоело, и даже стало раздражать. Хотелось действий. И тут вспомнилась полузабытая история о Южном континенте. О том, что этот континент закрыт, и даже Гнивер не смог на него пробиться. Что ж, имея атрат поиска, и атрат разума, вполне можно было попытаться осуществить детскую мечту.

Алаза оказалась категорически против этой идеи:

— «Если закрывают целый континент, это неспроста. И ты должен понимать, кто на это способен. Это почти то же самое, что закрытый мир».

— «Закрыть континент, не менее сложно, чем закрыть целый мир», — подтвердил Тенос.