Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6

Бронеавтомобиль, выехавший на голое поле, был поврежден и остановился; вокруг него рвались снаряды. И снова, как и вчера, за правым флангом 2-го батальона шел сильный бой: красные снова из лощины атаковали шедшую уступом роту. Этой роте и резервной с огромным напряжением и трудом удалось сдержать красных и в конце концов сбросить их в лощину. Снова пришлось загнуть фланг передовой цепи батальона и повести наступление не на город, а вправо. В лощине сбившиеся в толпы красные подверглись жестокому обстрелу пулеметным огнем: противоположный край лощины усеялся их убитыми и ранеными. Вчерашний маневр красных – удар из лощины был повторен ими потому, что наступление пластунов за лощиной было остановлено противником, а марковцы далеко выдвинулись вперед. Но этот маневр, хотя и закончился жестокой неудачей для красных, тем не менее заставил остановить наступление на Армавир, а так как наступала уже ночь, и отойти в исходное положение. Когда подъехавший грузовик вывез подбитый бронеавтомобиль, роты стали отходить. Противник не пытался перейти в наступление.

Снова марковцев постигла неудача; снова большие потери – до 250 человек. Что за причины? Лобовые атаки? Необеспеченность фланга? Тяжелое было физическое и моральное состояние бойцов. Подкрепившись привезенной пищей, они быстро уснули.

Не имели покоя в эту ночь, как и в минувшую, лишь сестры милосердия и санитары. За недостатком подвод много раненых оставалось лежать у железной дороги, куда их свезли и снесли. Раненые жалуются на холод, на муки… Подходит поезд штаба полка в три вагона. Сестра Фаня требует погрузки на него и отправки на станцию раненых. Офицер штаба отказывает ей, но она идет к полковнику Тимановскому с тем же требованием. Полковник Тимановский, оценив заботы юной сестры, отдает распоряжение о немедленной погрузке раненых; он отказал себе в отдыхе. Раненые благодарят сестер, целуют им руки…

Медленно и тихо прошел на ст. Отрада-Кубанская бронепоезд «Офицер». Но вдруг ночная тишина была нарушена грохотом и шумом, несущимся от Армавира: оттуда мчался на всех парах огнедышащий паровоз, пущенный красными с целью подбить «Офицера». Однако бронепоезд был уже на станции, а там успели перевести стрелки, и паровоз врезался в тупик.

15 сентября. Утром все просыпались продрогшими от ночного холода. Совершенно тихо и спокойно. Развели костры, а когда привезли воду, стали согреваться кипяточком и грызть печеную кукурузу.

Разговоры о неудачных атаках, о приближающейся зиме. Придется воевать в том, что теперь на людях – какое может быть интендантство у армии? Разве только «красное» снабдит чем-либо?!

После обеда – оживление: пришло пополнение в 500 офицеров, казаков, добровольцев. Роты снова приблизились к составу в 200 штыков.

16 сентября. На участке по прежнему затишье. Легкая перестрелка в охранении.

Сообщили, что приехал генерал Деникин, но увидеть его выпало только двум ротам, отведенным в ближайший хутор. Марковцы восторженно отвечали на приветствие Вождя и кричали громкие «ура». Им, между прочим, генерал Деникин сказал: «Враг многочислен и упорен, но упорство его должно быть сломлено, и будет сломлено. Для этого потребуется несколько дней, чтобы произвести нужную перегруппировку».

А вечером этого дня сначала «солдатское радио», а затем и официальное распоряжение уведомили: 2-й батальон предназначен для выполнения серьезной задачи и выступит он ночью.

На совещании генерала Деникина с начальником 3-й дивизии полковником Дроздовским, Тимановским и др. было решено: ввиду невозможности взять Армавир лобовой атакой, которому всегда приходит помощь из станицы Старо-Михайловской, прежде всего – взять эту станицу. Выполнение задачи возлагалось на 1-ю конную и 3-ю пех. дивизии, с придачей последней батальона и двух орудий марковцев. Перед Армавиром останется отряд полковника Тимановского в составе двух батальонов: Марковского и Пластунского.

17 сентября. Задолго до рассвета батальон марковцев выступил на подводах. Ехал медленно, часто и подолгу останавливаясь. Степью, по балкам ехал целый день и поздно вечером, проделав более 30 верст, остановился у «трех стогов», слез с подвод и вповалку люди улеглись спать, утолив жажду незрелыми помидорами.

Рядом оказался штаб 1-й конной дивизии, которой командовал генерал Врангель, сменивший генерала Эрдели. Настроение казаков дивизии было пониженное: жаловались на острый недостаток патронов. «С пятью патронами не больно разойдешься», – говорили они.

В первый раз марковцы услышали имя генерала Врангеля.

18 сентября. Еще затемно батальон марковцев был разбужен, и ему дана задача: 3-я дивизия атакует станицу Старо-Михайловскую, а он идет уступом за левым ее флангом и поддерживает атаку в зависимости от обстановки. Левее батальона конная дивизия обходит станицу с востока, выходит ей в тыл, таким образом содействуя атаке 3-й дивизии.