Второй Легион

Варош встал рядом с ней. В этой нише было темно, всё же кто-то мог нас увидеть. Я сомневался в том, что здесь знают такие подзорные трубы, однако Варош прикрыл её. Именно благодаря этим маленьким поступкам я был так восхищался бывшим храмовым стражником.

— Соланте! — тихо выкрикнула Зокора, когда посмотрела в трубу. — Это словно магия, только вверх тормашками!

— Теперь вы видите лучше? — спросил я, слегка позабавившись.

— Сегодня ночью он слишком много выпил, его глаза налиты кровью. Он болен, страдает жёлтой лихорадкой и размножает волосы в носу, целый десяток в левой, а ещё больше в правой ноздре. Его дыхание воняет рыбой, я вижу чешую в его гнилых зубах, когда он пытается подло усмехнуться, — она опустила трубу, повернулась ко мне и приподняла вверх бровь. Наталия захихикала, а Варош закашлял.

— Полагаю, это означает «да», — сухо прокомментировал я.

— Да, — ответила Зокора, снова поворачиваясь и поднося трубу к глазу.

— Он скупщик краденного, — произнесла она чуть позже. — Люди приносят ему то, что считают ценным. Он, однако, даёт им не деньги, а шайбы из костей с выжженными символами, редко больше одной.

Товар меняет на кости?

— После того, как люди получают эту шайбу, большинство спешит налево, в большой канал. Я не вижу, что там происходит, — она опустила трубу. — Должно быть там своего рода раздача еды, потому что когда они возвращаются, они жадно жрут.

— Жрут? — спросил я.

Зокора взглянула на меня.

— Жрут. Люди едят, животные жрут. Они жрут, словно животные.

— Должно быть они голодные, — тихо предположил я.

Её взгляд сказал мне, что голод не причина опускаться до уровня животного.

— Возможно. Я тоже уже испытывала голод. Но то, что я вижу на их лицах, не голод, а жадность, — она с щелчком задвинула трубу. — У нас есть забродивший сок грибка. Некоторые люди становятся от него зависимыми. Когда они его получают, на их лицах можно прочесть ту же жадность. Эти люди зависимы от того, что получают за столом взамен шайбы. Выглядит как чёрный хлеб.

— Это действительно подло, — поразилась Наталия. — Еда, которая вызывает зависимость. Эти люди сделают всё, если будут думать, что их угрожают лишить наркотика.

Я уже часто наблюдал, что может сделать зависимость с гордым мужчиной. Чаще всего это было пиво или вино, но также игра и женщины. Или же экзотический табак, якобы вызывающий приятные видения. Жертвой последнего долгое время был я сам. Те годы теперь лишь тень в моих воспоминаниях.

Если бы Искоренитель Душ не был изгоняющим мечом, я, скорее всего, заложил бы даже свой меч.

Я отбросил эти мысли.

— То, как вы его описали, включая волосы в носу, он не тот человек, кто всё это организовал. Он, в лучшем случае, лейтенант, младший командующий. Но даю руку на отсечение, он знает, где можно найти этого Джилгара.

— И ты хочешь забрать топор, — заметила Зокора.

— Правильно.

— Топоры неудобные. Им требуется много места. Если подобраться слишком близко к бойцу с топором, его песенка спета.

— Болт. Болт в глаз, — отметил Варош.

— Всё же такой топор вызывает страх. Ты понимаешь, что тебе конец, если он попадёт в цель, — сказала Наталия.

— Если, — раздался презрительный ответ Зокоры.

— Моё оружие Искоренитель Душ. Я хочу забрать топор, потому что он принадлежит другу.

— Значит заберём его и узнаем у этого мужика куда идти, — сказала Зокора, протягивая мне подзорную трубу. — Я сейчас вернусь.

— Подождите, — остановил я. — Если мы уложим этих людей, начнётся восстание. Мы не сможем победить орду наркоманов.

— Тогда вынудим командира прийти сюда, — сказала Наталия, и её губы скривились в злобную ухмылку.

Я посмотрел на неё.

— Как вы собираетесь это сделать?

— Он сидит. Его ноги стоят на камне. Позвольте пойти мне.

— А если вас увидят? — спросил я.

Она ухмыльнулась и нежно похлопала камень рядом с собой. Зокора отступила в сторону, пропустив её вперёд на узкой дорожке. Прошло пару секунд, и она спрыгнула в русло канала между этими жалкими жилищами и исчезла в камне.

— У меня всё ещё пробегает по спине дрожь, когда я вижу, как ей поддаётся камень, — сказал тихо Варош. — Интересно, что она задумала.

Зокора перевела взгляд на него.

— В следующий раз спрашивай заранее, а не тогда, когда она уже ушла. Но скоро мы всё узнаем.

Сначала долгое время ничего не происходило. Я снова протянул Зокоре трубу, и та наблюдала.

— Она хороша, — сказала Зокора спустя момент. — Я её не вижу.

Немного позже:

— Что-то случилось. Мужчина вскочил на ноги и орёт, он ужасно испуган! Охранники отгоняют людей с дороги… Теперь стол отодвинули в сторону, и все смотрят вниз. Я не могу понять, что это. Кажется, мужчина не ранен, но он в панике. Один из его стражников убежал. Скупщика краденного сложно успокоить, но один из других охранников заставил его снова сесть на скамейку, стол поставили на место, и он пьёт. Должно быть это что-то, что можно видеть, потому что люди собираются вокруг поглазеть. Он перестал обменивать товар. Он плачет, — Зокора презрительно опустила трубу.

— Думаю, это подходящее время подойти к нему, — заметил я. — Толпа всегда хорошее прикрытие.