Второй медовый месяц

В разгар всей этой нервотрепки Бен припомнил, не вдруг и с удивлением, как обычно вспоминал разные мелочи, что его брат Мэтью тоже работает где-то здесь, в Канэри-Уорф. Вспомнить, где именно и в какой компании, Бен не сумел, но сама мысль о Мэтью вдруг показалась ему притягательной альтернативой поездке в легком доклендском метро вместе с боссом, который измотан фотосессией, а потому не прочь выплеснуть стресс на любого, кто подвернется под руку. Промямлив, что ему надо отлить, Вен улизнул из конференц-зала редакции и нашел в списке телефонов на мобильнике номер Мэтью.

— Ого! — послышался голос Мэтью. — Бен, ты, что ли?

— Угум.

— Где ты?

— Здесь.

— Где?

— У тебя в офисе.

— И что ты здесь делаешь?

Бен привалился к ближайшей стене.

— Вкалываю. Почти закончил.

— Хорошо…

— Ты как, свободен?

— Сейчас?

— Ну, через полчаса.

— Э-э… да. Да, освобожусь.

— Мне бы глотнуть пивка, — продолжал Бен. — Этот день меня доконал.

— Отлично. Отлично… приятно будет повидаться.

— Точняк, брателло.

— А вот этого не надо.

— Чего?

— Не надо ист-эндовского жаргона, он тебе не идет.

— Ну, извиняй.

— Глупо и фальшиво…

— Да кто тебя укусил? — спросил Бен.

— Никто.

Бен кинул взгляд в сторону коридора. По нему удалялась девушка, вырисовываясь на фоне освещенного окна — тоненькая, стройная, на высоких каблучках. Наоми тоже высокая, ростом почти с Бена. Ему вдруг полегчало.

— Через полчаса — пойдет? — спросил Бен.

— Да, — ответил Мэтью, слегка понизив голос, в котором вдруг проскользнула невыносимая усталость. — До встречи.

* * *

— Можем выпить здесь, — предложил Мэтью.

Бен заглянул в застекленные двери.

— А не слишком тут шикарно?

— Тут рядом везде шикарно, — объяснил Мэтью. — Поддельный шик.

Он толкнул дверь и не придержал ее, так что Бен едва успел увернуться. Догнав брата, Бен схватил его за руку.

— Ты чего такой?

— Какой?

— Такой вздрюченный?

Мэтью вздохнул. Он выглядит, подумал Бен, не просто усталым, а опустошенным, куда-то подевалась уверенная собранность, которая в последние пять лет, как казалось Бену, только нарастала. Он проследил, как Мэтью заказал пару бутылок пива и расплатился за них, а затем последовал к столику в углу, под гигантским плазменным экраном со сложной развязкой шоссе, снятой точно сверху. Мэтью поставил бутылки на столик, мельком взглянув на экран.

— Я смотрел по нему чемпионат мира по регби.

Бен хмыкнул. Он сбросил рюкзачок на пол и примостился на итальянском металлическом стуле.

— Как сам?

Мэтью продолжал демонстративно смотреть на экран.

— Ничего.

— Ясно, — сказал Бен. — А у меня день сегодня хреновый. Босс всю дорогу шпынял меня у всех на виду, прикапывался к чему попало.

Мэтью отвел взгляд.

— А в остальном все хорошо, если не считать сегодняшнего дня?

— Ты садиться-то будешь?

— Да.

— Так садись. Не могу разговаривать, когда ты торчишь столбом.

— Извини. — Мэтью медленно опустился на стул рядом с Беном и добавил: — Извини, что сорвался на тебе.

Бен отхлебнул пива, стащил вязаную шапку и взлохматил волосы.

— Да ничего.

Мэтью присмотрелся:

— У тебя на самом деле все хорошо? Если этот день не считать?

— Я в порядке.

— А Наоми?

— Тоже. И с квартирой все путем. Она классная, мне правда нравится.

— И вид у тебя довольный.

— Ты матери не говори, — попросил Бен, — но мне надо было еще давно свалить, года два назад, а то и три.

Мэтью поднес к губам свою бутылку.

— У нас у всех одна беда.

— Какая?

— Засиделись.

Бен вытаращил глаза.

— У предков?

— И не только.

— Мэтт, что стряслось?

Мэтью приложил к губам бутылку и отставил ее.

— Сам пока не понимаю.

— Вы с Рут…

— Похоже, это конец, — перебил Мэтью.

— Черт!

— Просто так вышло. Внезапно. Я не видел, к чему все идет. — Он отпил еще и зажмурился, словно ему стало трудно глотать. — А должен был.

— Слушай… — начал Бен, придвигаясь к брату. — Слушай, Мэтт. С подругами…

— Она хочет купить квартиру, — прервал его Мэтью, — а мне это не по карману. Потому, что все до последнего гроша я потратил на то, чтобы жить, как мы живем — только я, кретин несчастный, мог так вляпаться. Бен, мне двадцать восемь, а я вернулся к тому, с чего начал в твои годы. Мне сейчас… мне… — Он осекся и добавил яростным шепотом: — А, плевать.

Бен начал с расстановкой:

— Это трудно — сознаться…

Мэтью вскинул голову.

— Трудно сказать, ну, женщине, что у тебя не хватает денег.

— Да.

— А если еще женщина зарабатывает больше, чем ты…

— Да. Наоми больше?

— Нет, — ответил Бен, — и я заранее сказал ей: будет получать больше меня — мне без разницы. Но вообще-то я и сам не знаю.

— Это бесполезно, — возразил Мэтью. — Даже если в целом справляешься, чувствуешь себя так, будто облажался. А если молчишь, она начинает строить догадки. Ей не остается ничего другого, если ты молчишь.

Бен пригубил пиво.

— Не хочешь жить в ее квартире?

— Только не на таких условиях. Не хватало еще чувствовать себя нахлебником.

— Так, значит…

— Вот я и сказал ей: хочет квартиру — а она зарабатывает столько, что просто обязана ее купить, — пусть покупает, а я в ней жить не стану.

— Далась ей эта квартира, — сказал Бен, — других нет, что ли?

— Рут к ней сразу прикипела.