Читаем Второй полёт Гагарина полностью

Вроде бы закончили. Каманин стукнул по плечу, и я поплётся к лифту. К славе, смерти, бессмертию… Понятия не имею, голова была занята текущими проблемами.

Меня отрезали от земной атмосферы в самый последний момент, осталось времени только, чтоб завернуть люк, удалось лишь с второй попытки, проверить герметичность и персоналу покинуть стартовую, пока не началось отведение мачт. Часа два провёл лёжа до старта, Каманин и Королёв пытались меня отвлечь и развлечь, я их тоже.

Ничего. Шепард, говорят, лежал (или будет лежать в этом мире) во много раз больше, обделавшись в скафандр.

Что там пел настоящий Гагарин? Вроде бы «Ландыши». Я их не помнил. Но петь надо было, демонстрируя ровное состояние духа. В эфир, пусть не в лучшем исполнении да искажённая помехами, понеслась горячо любимая песня «Отпусти тормоза, и земля на мгновенье замрёт», пусть простит меня Олег Неменок, которому предстоит сочинить и спеть её гораздо позже.

Мой вокал не отвлёк персонал от серьёзных дел, возможно, у кого-то вызвал улыбку. Королёв отругал невидимого мне инженера словом «мерзавец» за слишком навязчивую проверку связи. И, наконец:

Ключ на старт.

Продувка.

Дренаж.

Отошла кабель-мачта.

Зажигание.

Подъём!

Ракета задрожала. Я прокричал «поехали!». Потом будут считать, что экспромтом, хоть реплика отрепетирована, как у Армстронга на Луне «маленький шаг для человека» и так далее.

Признаюсь, на тренажёрах нас готовили к худшему, создавая «запас прочности». Сражаясь со слоником, наступившем на грудь, я не ограничивался репликами в духе «полёт нормальный», «самочувствие нормальное», а пробовал вслух сравнивать с ощущениями, испытанными на земле. Конечно, они отличались. На центрифуге не трясло, а на виброустановке не плющило от перегрузки. Говорить было очень трудно, кроме того, старался не пропустить миг, когда должно обрезать тягу третьей ступени.

Как только отошли четыре боковых ускорителя, перегрузка отпустила и вибрации стали меньше. Никто ещё на Земле не придумал ракетный двигатель исполинской мощности, батарея из движков, что у нас, что у конкурентов, поёт хором, и малейшая неслаженность в таком хоре и создаёт проблемы, каждая камера сгорания норовит генерировать колебания в несколько десятков герц частотой.

- Кедр, я – Заря. Самочувствие нормальное. Время до отделения от третьей ступени вышло!

- Заря, я – Кедр. Дублировать команду в ручном режиме.

Это то, чего не было в известной ранее версии «Востока». Я протянул руку и перещёлкнул тумблёр. Индейская хижина – фигвам называется. Тяга не исчезла. Значит, неисправность не в системе управления, а в исполнительном механизме на самом двигателе. И он забросит меня, спасибо, дорогой, куда выше желаемой орбиты. Настоящего Гагарина, похоже, об этой проблеме не ставили в известность, не торопились расстраивать. Я проявил инициативу, но ничего не изменилось. Наконец, наступила невесомость. То есть сработал какой-то таймер или просто выработалось топливо.

- Кедр, я Заря. Самочувствие нормальное, все системы работают штатно. Третья ступень отошла позже назначенного времени. Предполагаю, нахожусь на высоте выше расчётной.

Искажения не позволили оценить, насколько взволнован Королёв. Он только пообещал, что время вхождения в плотные слои атмосферы будет пересчитано в связи с возросшей высотой.

Ясно. Меня закинуло на сотню километров дальше или около того. Неприятно, но не смертельно и ожидаемо. В космосе нет крыши над головой, небесной тверди, не врежусь. Да и околоземная орбита не загажена мусором. Пока.

Трещал без умолку, рассказывая об увиденном в иллюминатор, как мантру повторял слова «самочувствие нормальное», «все системы работают штатно». И в самом деле, когда «Восток» начал движение по геоцентрической орбите, напряжение, давившее морально перед стартом, немного отпустило. Зная, сколько «семёрок» взорвалось или просто не набрало первой космической, отдавал себе отчёт, что пройден весьма опасный этап. А вот что ждёт впереди…

Корабль в самой северной точке траектории приблизился к Берингову проливу, пересёк Тихий океан, удерживая Америку по левому борту, зацепил область Антарктики и полетел над Африкой. На плоской карте траектория выглядит синусоидой, зато на глобусе – ровной окружностью.

«Не ходите дети, в Африку гулять», вспомнилось совсем некстати, потому что вскоре после прохождения над континентом услышал, что не прошла радиокоманда на включение ТДУ, тормозной двигательной установки. Автоматическая ориентация работала нормально, в чём я и сам мог убедиться, «Восток» летел попой вперёд, выставив навстречу судьбе конус приборного отсека с одноразовым двигателем, рассчитанным на единственный запуск.

- Кедр, я Заря. Включаю ТДУ вручную.

Не передать облегчение, когда исчезла невесомость, и меня вдавило в кресло. Пока – нежно, перегрузки возникнут после входа в плотные слои.

- Кедр, я Заря. Тормозной двигатель включился штатно.

- Заря, я Кедр, понял вас. Из-за задержки ТДУ расчетная область приземления сместилась на северо-восток. Поисковые службы получат новые предполагаемые координаты.

Перейти на страницу:

Похожие книги